Рамиз направлялся на встречу с Кумировым в благостном, приподнятом настроении. Наконец-то он сможет расстаться со своими милицейскими погонами и должностью участкового инспектора! Конечно, он всегда знал себе цену и уже давно понял, что рано или поздно удача ему улыбнется и он окажется совершенно на другом уровне жизни, где с презрительной, но и несколько жалостливой улыбкой по отношению к самому себе, тому, вчерашнему, станет вспоминать о том, как ему приходилось гнусно канючить мзду у уличных торговцев, выявлять квартиры, заселенные беззащитными инвалидами или пьяницами, убивать, в общем-то, безразличных, но наверняка по-своему неплохих и кому-то зачастую необходимых людей, — и все это ради скорейшего приближения своего блистательного будущего!
Наконец-то он созрел для новой жизни! Да, это надо заслужить, и он не остановился ни перед чем! Сейчас они перетрут с Семенычем последние нюансики их дальнейших взаимоотношений, и сразу после отпуска (да нет, завтра же, плевать на отпуск, — что ему теперь эти копейки, отгулы и прочая дешевизна типа трудового стажа?! По концовке-то оказалось, что он действительно кое-чего стоит!) заявление на стол, выслуга есть, законная пенсия, — и в дальний путь (нет, не туда!).
Интересно, а что Кумиров собирается ему предложить? Если он не проскочит в губернаторы, а останется директором завода? Должность заместителя? Ну что же, это уже неплохо! Обзовемся, скажем, заместителем по общим вопросам. Да нет, ты чего это, дорогой, так заскромничал?! Кумир — генеральный директор, а ты, скажем, просто директор, но по общим вопросам. А если иначе крутануть? Семеныч — президент всех подразделений и служб, а ты — генеральный директор? Звучит? А то! Ему-то, поди, любой расклад без разницы?!
А если не спешить и слегка поразмыслить? Если Игорь все-таки прорвется в губернаторское кресло, то ты тогда кто в его команде? Второй человек, это уж ясный пень! А все-таки кто? Глава правительства города и области? Вообще-то тут не все правильно! Губернатору, пожалуй, должен подчиняться весь Северо-запад, тогда получается совсем другой расклад! А кто обычно становится на место своего бывшего шефа? Правильно! За ответ — пятерка! Самый верный соратник, он же глава теневого кабинета, серый кардинал и всякое такое прочее.
Вот об этом ты, Рамиз, и поразмысли всерьез на досуге! Но не сейчас. Сейчас для нас с тобой главное, прости, встать, удержаться, а потом, при случае… Капитан милиции увидел неизбежно подавляющий его своей заоблачной ценой кумировский «лексус» и умерил шаг, чтобы приблизиться к роскошной машине степенно и величественно. Единственное, что сейчас беспокоило милиционера, — это невыполненный заказ Семеныча на Ангелину Шмель. Надо будет как-то невзначай объяснить Игорю, что это связано с внезапным невыгодным стечением обстоятельств, а уж каким таким стечением, замять для ясности.
Правая передняя дверь отворилась. Капитан заглянул внутрь и застал за рулем самого Кумирова. Они поздоровались. Шалманбеков привычно посмотрел назад и с удивлением отметил, что в салоне сейчас не видно ни одного охранника. Хотя милиционер и сам не уставал повторять, что никакая охрана никогда не убережет от гибели или, в лучшем случае, тяжелейших увечий того, кого приговорили, особенно если в деле замешаны властные структуры, но у Семеныча, казалось бы, действовало неукоснительное правило: зря не куражиться и судьбу попусту не искушать, и увидеть его сегодня «голым» было по меньшей мере странно.
Игорь ухмыльнулся, подкашлянул и пригласил капитана в машину. Тот сел. Автомобиль тронулся. Они проехали пару кварталов от метро «Горьковская», где вышел Рамиз, свернули на улицу, зияющую до неприличия разбитым покрытием, и остановились напротив приземистой, словно приготовившейся к атаке или бегству, подворотни. Капитан вопросительно посмотрел на хозяина ООО «САМ».
— В режиме усиленной конспирации. — Игорь дружелюбно вывернул свои будто вымазанные изнутри ляписом губы. Он покрутил указательным пальцем вокруг правого уха, обозначая магнитофонную запись, потом выставил перед лицом левую ладонь и, не касаясь ее пальцами правой руки, вновь покрутил ими, на этот раз намекая на возможную видеозапись. — И так и так, поэтому лучше мыть голову исключительно хозяйственным мылом.
— Ну да. — Милиционер понимающе кивнул и повел из стороны в сторону раскосыми глазами. — Я об этом уже думал.
— Пойдем, я тебе кое-что покажу. — Кумиров вышел из машины.
— Пойдем, — согласился Рамиз Шалманбеков и последовал за тем, кого он уже называл про себя компаньоном.
Мужчины вошли в подворотню, пересекли небольшой, остро пахнущий испражнениями двор и, повернув направо, оказались на спортивном поле, превращенном ныне в пустырь с обломками футбольных ворот и баскетбольных вышек.
Здесь было темно и безлюдно. Справа от них высилась кирпичная стена, которая, очевидно, не имела с этой стороны ни одного окна. Здесь пахло мазутом. Слева, в нескольких метрах от стены, читались остовы автомобилей, остатки искрошенных железобетонных конструкций и контуры поваленных древесных стволов, испещривших сине-оранжевое небо черными штрихами изломанных ветвей.
«Наверное, тополя», — подумал капитан и захотел было переспросить об этом у спутника, но почему-то промолчал, продолжая изучать обстановку и на всякий случай похлопывать свое табельное оружие, присутствующее у него на этой ответственной встрече. Тоже ведь — на всякий случай!
За заброшенным спортивным полем угадывалась набережная, по ней проносились машины, их шум затоплял пустующее пространство и ударялся о стену. На фоне освещенной набережной можно было различить человека в брезентовом плаще с поднятым капюшоном и небольшую собаку, может быть пуделя, трусившего следом за своим возможным владельцем. Больше ничего. Откуда-то сверху на головы идущих осыпались трудно различимые аккорды. Где-то призывно мяукала кошка.
Они прошли вдоль стены и остановились. Рамиз различил дверь, которую, пожалуй, не ожидал здесь встретить. Игорь извлек два ключа и вставил их в скважины. Он повернул ключи на четыре оборота, потянул на себя, и дверь отворилась.
— Заходи! — пригласил или скомандовал Кумиров и пояснил: — Только для своих, самых надежных людей, можно сказать родных, понимаешь?
— А то?! — по-юношески отозвался гость. — Комар носа не подточит!
— Не подточит и, главное, не подставит! — Игорь многозначительно подкашлянул, подчеркивая содержание в своих словах особого смысла. — Когда на комара лучше охотиться: когда он сам на тебя охотится или уже сел на твою кожу и хоботком тыкается?
— Бей своих, чтоб чужие боялись! — Милиционер попытался угадать избранное направление шуток своего будущего шефа.