Книги

Игры наследников

22
18
20
22
24
26
28
30
* * *

Никто на меня не пялился. Никто не перешептывался. Сказать по правде, пока я шла к двойной арке, украшавшей собой вход в главное здание, меня начало одолевать ощущение, что это равнодушие – показное. На меня нарочно никто не смотрит. Все нарочно молчат. Я ловила на себе только мимолетные взгляды, и то от раза к разу. Стоило мне заглянуть встречным в глаза, и они отворачивались.

Я твердила себе, что из моего появления не делают много шума, чтобы меня уважить – но ощущение у меня все равно было такое, будто я забрела в бальную залу, где все кружатся в хитром вальсе и пляшут вокруг меня так, словно меня здесь и нет вовсе.

На подходе к аркам какая-то девушка с длинными черными волосами нарушила этот всеобщий «обет молчания», стряхнула его с себя, точно породистый жеребец – неумелого наездника. Началось все с того, что она пристально на меня посмотрела – и тогда другие ученики один за другим взяли с нее пример.

А когда я подошла ближе, темноволосая незнакомка отделилась от толпы и вышла мне навстречу.

– Меня зовут Тея, – с улыбкой сказала она. – А ты, должно быть, Эйвери. – Голос у нее был очень приятный – музыкальный, певучий, она была словно сирена, которая прекрасно знает, что при желании без труда сможет отправить моряков на дно морское. – Хочешь, я покажу тебе дорогу к директрисе?

* * *

– Директрису зовут доктор Макгоуэн. Она профессор, защищала диссертацию в Принстоне. Ты у нее в кабинете проторчишь с полчаса, не меньше, пока дослушаешь ее рассказ о возможностях и традициях. Если предложит кофе – не стесняйся, бери. Зерна она сама обжаривает, и это просто с ума сойти как вкусно, – сообщила Тея, от которой никак не могло укрыться то обстоятельство, что теперь все кругом пялились на нас обеих. Но ей это, кажется, даже нравилось. – Когда доктор Мак выдаст тебе расписание, обязательно проверь, что у тебя каждый день есть время пообедать. В Кантри-Дэй обучение «модульное», то есть по шестидневному циклу, хотя учимся мы всего пять дней в неделю. На протяжении цикла ты изучаешь от трех до пяти разных предметов, и уроки могут поставить на любое время, так что если не будешь за этим следить, вполне может оказаться, что в первый и второй день у тебя будет занятие прямо в обеденный перерыв, а в третий и пятый уроков почти не будет.

– Понятно, – отозвалась я. От новой информации голова шла кругом, но я выдавила из себя еще одно слово: – Спасибо.

– Люди в этой школе все равно что феи в кельтских мифах, – с улыбкой сказала Тея. – Не стоит нас благодарить, если не хочешь делать нам одолжение.

Я не нашлась с ответом и промолчала. Но Тея, кажется, не обиделась. Пока мы с ней шли по длинному коридору, увешанному фотографиями выпускников школьных лет, она решила прервать молчание:

– Мы не такие уж и плохие, честное слово. Во всяком случае, большинство. Если будешь держаться ко мне поближе, точно со всем справишься.

Это меня задело.

– Я в любом случае справлюсь, – возразила я.

– Это уж наверняка, – многозначительно ответила Тея. Видимо, она в этот момент подумала о деньгах? А как иначе. Или нет? По мне скользнул взгляд ее черных глаз. – Тяжело, наверное, жить в одном доме с этими мальчишками, – проговорила она, наблюдая за моей реакцией до того пристально, что никакая улыбка не помогла это замаскировать.

– Да нет, все прекрасно, – парировала я.

– Зайка моя, – покачав головой, ответила Тея. – Вот уж каким словом эту семейку не назвать – так это «прекрасные». До твоего появления у них все было не слава богу, да так и останется, когда ты уйдешь.

Уйду? Куда же это я, по мнению Теи, денусь, интересно?

Мы успели дойти до конца коридора и остановились у двери в кабинет директора. Она распахнулась, и из кабинета вереницей вышли четверо парней. Все четверо были в крови. Все улыбались. Последним вышел Ксандр. Сперва он увидел меня – а потом и мою спутницу.

– Тея, – вырвалось у него.

Она улыбнулась ему сладкой – почти приторной – улыбкой и поднесла руку к его лицу, точнее, к окровавленным губам.

– Ксандр! Кажется, ты проиграл!