– Я люблю тебя, Петя. И даже не могу представить свою жизнь без тебя, – прижалась к его теплым губам.

– Прости, Нат. Просто ты мое все.

– А ты мое, – улыбалась.

– До сих пор не верю, что ты со мной и ежедневно делаешь меня самым счастливым.

– Это взаимно, – прижалась плотнее к нему, вжимаясь в мускулистый торс.

– И ты не должна бояться делиться со мной своими переживаниями, хорошо? Если ты в чем-то не уверена или тебя что-то беспокоит, просто скажи мне. Не держи в себе. Мне страшно, что однажды ты замкнешься в себе, заберешь Костика и исчезнешь.

– Я так ни за что не поступлю с тобой. Ты мой мир.

– А ты – мой, – выдохнул Петя, целуя меня медленно, проникая в мой рот языком. Мурашки осыпали кожу, а возбуждение осело тяжестью внизу живота. – Чертовка, дразнишься, – оторвался от меня Державин. – Надо ехать, а то опоздаем к маминому рейсу.

– Мама поймет. Тем более ты приготовил такие радостные вести для любимой тещи!

– Не тещи, а мамы, – муж оскорблялся, если я даже в шутку называла свою маму тещей.

С момента их знакомства между Петей и мамой появилась такая связь, что, увидев их вдвоем, никто не верит, что Петя всего лишь зять, а не кровный мамин сын. Ему требовалось материнское тепло, а в маме было столько любви, что она с радостью делилась ею не только с нами, но и с детьми дяди Толи.

– Значит, у нас будет еще ребенок, – я взглянула в его потемневшие глаза, привыкая к этой мысли.

– Ребенок! И пусть это будет девочка! – Петя сиял, явно не испытывая никакого страха перед тем, чтобы во второй раз стать отцом. И, глядя на него, я, как и всегда в нашей совместной жизни, успокаивалась. – Спасибо, родная! – поцеловал он меня еще раз в губы. – О большем я и мечтать не мог!

– Значит, остановимся на двоих? – усмехнулась я.

– Как знать, – загадочно улыбнулся блондин. – Как знать.

Только хотела возразить, но Костику надоело стоять на месте, и он начал капризничать.

– Кажется, Константин Петрович против, – усмехнулась я.

– А это не ему решать, – чмокнул в губы меня и, перегнувшись через мои ноги, поцеловал сына в лоб. – Люблю вас больше жизни! А теперь поехали за бабушкой!

Через девять месяцев у нас родилась маленькая девочка, и тоже абсолютная копия отца, вызывая у меня желание родить ему еще парочку таких же копий. Я так сильно любила Державина, что мне хотелось видеть его в наших детях и внуках.

И пусть после рождения дочки Леночки мне пришлось на время забыть о работе, это никак не испортило наших отношений, наоборот, сделав их крепче, трепетнее.