Подождав, пока створки дверей сомкнутся, я поднес дудочку к губам. И что с ней делать? Не умею играть на свирели. Придется учиться.

Мелодия полилась словно сама собой, пальцы запорхали над дырочками, и мир вокруг «поплыл». Боль отступила, мне показалось, что я сижу среди барханов и мелодию поет ветер пустыни, едва слышно шелестят песчинки, солнце не жжет – греет, я плавлюсь, теряю форму, и вот уже нет меня. Я – дух пустыни, легкий и свободный, лечу в небе, смотрю на землю свысока.

Потом легкий толчок – и здравствуй, маленькое, неудобное тело. Пустыня никуда не делась, только между барханами начал закручиваться песчаный смерч. Сначала он едва угадывался, потом набрал силу и простерся до неба. Р-раз – и песок опал, на месте смерча возникла женщина-саламандра. Огненные волосы потрескивали от электрических разрядов, в глазах полыхало алое пламя.

– Чего ты хочешшшь, ссмертный? – прошелестела она.

– Кто ты? – невольно спросил я.

– О, когда-то мне поклонялись тысячи сссмертных. Ты вызволил меня из небытия. Проссси. Но помни: у тебя вссего три просссьбы. Вторая – не раньшшше, чем через год.

– Пусть я выполню квест и спасу принцессу, – брякнул я первое, что пришло в голову. – И выживу, конечно.

Саламандра пошла помехами, как голограмма, и вскоре исчезла. Песок начал подниматься и закручиваться вокруг меня. Это что? Магия такая? Мир изменчив, я – константа? Прислушался к ощущениям – вроде ледяная сеть отпустила…

Насторожился я, когда реальность начала распадаться на пиксели. На месте богини-саламандры проявился другой силуэт. Лучше приготовиться к бою, жаль, винтовку не захватил, но есть Имаджи и Бард.

Мгновение – и передо мной возник мужчина средних лет: русые волосы на пробор, аккуратная бородка. Чем-то он напоминал Тургенева, только современного, в черной пайте и джинсах. Незнакомец примирительно поднял руки:

– Здравствуй. Я тебе не враг.

– Ты кто? – Я опустил мечи.

Он раскинул руки, будто хотел обнять мир:

– Создатель Мегалона. Называй меня просто – Бог. Шутка. Но я правда создал этот мир.

Я потряс головой, не веря услышанному. Незнакомец продолжил:

– Мое имя – Владимир Авинский. Слышал о таком?

Пару лет назад его имя мелькало в прессе, но вспомнить толком ничего не удалось.

– О Фоме Аквинском слышал, – парировал я.

Мужчина рассмеялся.

– Как же я соскучился по человеческому юмору! Мои создания пока не научились так шутить, а у собеседников из людей с ним не очень.