Я шел все быстрее, безостановочно крутя головой, чтоб ничего не упустить из виду. От передоза визуальной информации голова закружилась сильнее. Краснобар подъезжал к ловушке. В задней части телеги что-то вспыхнуло и затрещало. Удар молотка выбил камень из-под переднего колеса, и она покатилась, быстро набирая ход.
Когда повозка вылетела на площадь, Краснобар въехал в пентаграмму. Магическая ловушка вспыхнула, и молнии окутали его. Под фиолетовый доспех они не проникали, но спеленали всадника, он застыл, будто статуя.
Теперь ясно: гномья магия обездвиживает.
Картинка дернулась. Я отключился от гнома, он встал, подобрал шапку и поспешил прочь.
А потом побежал.
Краснобар и лошадь не шевелились. Асины, ехавшие за ним, тоже остановились, не понимая, что случилось с предводителем. Один закричал, увидев вынырнувшую из тупика телегу. Повозка, уже прилично разогнавшаяся, продолжала набирать ход, а стражники бездействовали – растерялись, видимо.
Я бежал. Теперь все определялось простой геометрией. Точка – место, где пентаграмма синими щупальцами удерживает Краснобара. Прямая, по которой едет телега, заканчивается точно в этой точке. Прямая, по которой бегу я, протянулась наперерез первой прямой. Я должен встретить телегу прежде, чем она врежется в Краснобара, застывшего в тисках магии.
Как ее остановить? Повозка катилась все быстрее, сзади что-то горело, и пламя перемещалось к ящикам в передней части. Ну конечно, там бикфордов шнур, то есть веревка, пропитанная горючей смесью. Или, скорее, жгут, который дальше распадается на отдельные веревки, и каждая тянется к своему ящику.
Не успею! Через несколько секунд повозка врежется в Краснобара. И если повстанцы все правильно рассчитали, в тот же миг огонь достигнет ящиков со взрывчаткой. А если использовать заклинание, которое ведьма всунула в мою ладонь, попробовать визуализировать его? Ледяная струя в клубах морозного пара вырывается из правой руки…
Но ведь именно ею я сжимаю палицу-стеноломку.
Пальцы судорожно стискивают рукоять. Двигаясь наперерез телеге, отставляю в сторону руку с палицей. Та вскипает светом, кристаллы на оголовье сияют, на ее месте возникает двухметровая дубинка, одновременно и хорошо видимая, и почти полностью прозрачная. Она словно состоит из чистейшего горного льда, но внутри ее угадывается маленькая темная сердцевина, палица Стенолома. Это ядро, матрица, придавшая форму заклинанию ледяного удара.
Телега проносится мимо. Схватившись за палицу второй рукой, я резко торможу и кручусь на месте, будто метатель ядра, только они под конец броска подскакивают, я же – приседаю и заканчиваю движение, опустившись на одно колено.
Ледяная дубинка врезается в переднее колесо повозки.
Вспышка ослепляет. Словно солнце, показавшись из-за туч, ярко освещает горный ледник. Вся площадь озаряется светом. Колесо подламывается, взрывается облаком снега. Угол телеги проседает, задняя часть вздыбливается, а передняя врезается в мостовую. Телега переворачивается.
И накрывает собою ящики.
Повалившись ничком, закрываю голову руками. Ящики взрываются. От грохота болят уши. Взрывная волна прокатывается по мне, и наступает звенящая тишина.
В реале взрыв подобной мощности убил бы меня – я слишком близко. Слава богу, тут все иначе.
Правое ухо вообще ничего не слышало, в левом что-то болезненно вибрировало. Несколько раз сглотнув, я приподнял голову, потом встал на колени. Мана на нуле, от жизни осталась треть. Магическая дубинка исчезла, сплетенная из кожаных полосок палица качалась на темляке, наброшенном на запястье. Я машинально сунул ее в чехол. Еще раз сглотнул. Слух постепенно восстанавливался.
Два асина свалились на мостовую и слабо ворочались, постанывая и пытаясь встать. Все три коня скакали прочь, в седле одного покачивался стражник, из спины его подобно копью торчала длинная дымящаяся доска.
Раздался хлопок, словно лопнул невидимый пузырь, и белая кобыла, заржав, встала на дыбы. Краснобар прикрикнул на нее, дернул поводом. Круп кобылы сбоку был обожжен, на всаднике обгорел плащ, но он по-прежнему ровно сидел в седле. А ведь был ближе меня к эпицентру… сколько у него жизни?