Селина

Проснувшись на рассвете, я ощутила непривычную тяжесть на спине и жар во всем теле. Оказалось, что я спала крепко прижатая к обжигающе горячему телу Герда. Мой нос касался ложбинки у основания его горла, рукой же Герд стиснул меня так крепко, словно и во сне опасался, что я сбегу.

Я потерлась носом о его горло, и рука на моей спине сомкнулась еще сильнее.

— Я принесу завтрак, — шепнула я, осторожно выскальзывая из-под его руки.

Герд что-то несвязно пробормотал, неохотно меня выпуская, но вскоре его дыхание вновь выровнялось. Надев платье, я заметила на столике у кровати подарок Герда. Взяв в руки заколку, залюбовалась голубыми переливами в глубине лунных камней. Красиво. И очень изысканно. Но имею ли я право принимать от Герда хоть что-то? Не будет ли это доказательством того, что я согласна остаться здесь?

Качнув головой, я осторожно вернула заколку на место и прошла к окну. Там, в нише, в надежно спрятанной маленькой коробочке, которую я выпросила у Тиры, были спрятаны заветные лепестки саррии. Взяв несколько лепестков и приказывая себе не смотреть на обнаженного Герда, едва прикрытого одеялом, я выскользнула из комнаты и направилась на кухню, чтобы раздобыть еды и сделать настой.

Я не заблуждалась на счет Герда. Он возьмет меня, как только проснется. Это было ясно, как и то, что уже наступило утро. Я начала пить траву неделю назад. Пропускать ее прием ни в коем случае нельзя, но нужно быть осторожной.

Придя на кухню, я увидела там привычную утреннюю суматоху. Несколько помощников повара свежевали дичь, другие уже поджаривали тушу кабана на огне, третьи месили тесто.

— Завтрак для альфы на огне, — увидев меня, кивнул Гильем. — Ваш чай сейчас будет готов.

Сказав Гильему, что просто обожаю чай, но завариваю его сама, я получала чайничек кипятка каждое утро и отдельно чайные листья. Вот только листья я выбрасывала, а заваривала траву.

— Спасибо, — поблагодарила я, заметив Марту.

Девушка разбирала ягоды, сидя на своем привычном месте.

— Ты когда-нибудь отдыхаешь? — поинтересовалась я, подходя к ней.

— Доброе утро, Лина, — улыбнулась она. — Когда я жила дома, мы всегда вставали еще до света. У моих родителей было большое хозяйство. Память крови сильна.

— Да, она сильна, — согласилась я, невольно думая о родном доме, о его стенах, в которых прошло мое детство, о всех тех вещах и местах, которые были связаны с мамой и отцом. К горлу подступил тугой комок. Как одна некстати сказанная фраза может напомнить о том, что так дорого!

За время отсутствия Герда я была слишком занята, чтобы грустить. Да и все мысли занимал сам альфа — уж в этом-то я сама себе, хоть и с неохотой, признавалась. Я ловила себя на том, что прислушиваюсь к шагам за дверями комнаты, а просыпаясь, сжимала в руках подушку, которая хранила его запах. Безумие какое-то! Я была уверена, что во всем виновата проклятая метка! Я уверена, что Герд впустил в меня какой-то волчий яд, который медленно привязывает меня к нему. Однако это не мешало мне строить планы по возвращению домой.

— Хвала первому волку, альфа Герд вернулся! — словно читая мои мысли, радостно выпалила Марта. — Да еще с такой богатой добычей.

— Да-да, хвала, — откликнулась я, занятая своими мыслями.

— Он была такой уставший сегодня ночью. Не хотел будить тебя и попросил приготовить ему ванну на половине слуг, представляешь? — продолжала болтать Марта. — Альфа и моется в купальне для слуг! Где же это видано? Он так заботится о тебе!

— Что, прости? — мне показалось, что я ослышалась.