По истечению процедур парень чувствовал себя так, словно его намеренно пытаются искалечить еще больше, и уж точно никак не способствовать скорейшему исцелению. Все это время, подчиняясь настоятельным рекомендациям врачей и выполняя болезненные упражнения, он думал только о своем плане, который с каждой минутой обрастал все большими подробностями. Конечно, толку в таком продумывании было не особенно много до тех пор, пока он не обсудит все с Шеллард. Ну и пока не станет ясно, дадут им желаемую отсрочку и закроют ли Игру вообще.

До ужина оставалось немногим меньше получаса, но Шестьсот семнадцатый в столовую не спешил. Желание найти начальницу и изложить ей свою задумку сжало желудок безжалостным кулаком, отсекая голод как принципиально несущественную потребность и так слишком изнежившегося организма.

Нашел Брайану он почти случайно, когда вместо туалета вышел за дверь, ведущую в технические помещения. Место это было темным и неожиданно просторным, фактически - широкий технический колодец с коммуникациями и инженерными системами, опоясанный почти хаотично вырастающими из стены лестницами и переходами.

Сам он оказался почти посредине расстояния между условным верхом и низом. Дна колодца с лестничной площадки было не видать, а далекий верх, расположенный, навскидку, метрах в пятидесяти, растворялся в слишком ярком свете мощных ламп.

Брайана, сегодня одетая в строгий черный костюм с темно-серой рубашкой, почти терялась на фоне темных тонов, таких же черных и серых. Она сидела прямо на ступеньках, оперев локоть о колено левой ноги и выпрямив правую ногу вниз и чуть в сторону, что куда больше подошло бы какому-нибудь хулигану со Станций, но уж никак не начальнику Департамента. В правой руке женщины тарахтела таблетками баночка, напоминавшая те, что выдают в пунктах медицинской помощи, и Брайана задумчиво прокручивала ее в тонких пальцах, казавшихся смертельно бледными в таком странном освещении. Ее лицо, исполосованное тенями от расположенных выше металлических ступенек, было повернуто к колодцу, отрешенное выражение не изменилось ни на секунду с момента появления постороннего. Казалось, Шеллард вообще не заметила, как он пришел.

Шестьсот семнадцатый смотрел на нее больше трех минут в абсолютном молчании, пытаясь понять, как ему лучше себя повести в подобной ситуации. Пожалуй, стоило бы уйти, оставив ее в одиночестве, сам бы он на ее месте наверняка именно этого бы и захотел. Но другая часть, ведомая инстинктом больше, чем разумом или эмоциями, подсказала, что лучше побыть рядом. Во избежание... чего именно он и сам не знал, но чувствовал, что так надо.

Шестьсот семнадцатый осторожно присел на корточки, стараясь избегать резких движений, оперся рукой об одну из ступенек и выпрямил тело так, чтобы его лицо оказалось на уровне лица женщины.

Секунд с десять спустя она все же повернулась к нему. Медленно, будто нехотя. Выражение лица Шеллард было спокойным, но покрасневшие глаза доказывали, что это лишь видимость.

«Все в порядке?», «Что случилось?» - вопросы, казавшиеся вполне разумными и своевременными, крутились в голове парня, но разумная часть сознания тут же отсекала их, не давая вырваться наружу. «Ясно же, что не в порядке. А то, что случилось, тебе, может, и знать не положено», - подумал он и, наконец, подобрал оптимальные слова, которые только были возможны в подобной ситуации.

- Я могу чем-то помочь?

Шеллард неожиданно хмыкнула. Несколько кривоватая, ее улыбка тот час же преобразила лицо, возвращая ему привычной живости.

- Вот именно за это я люблю системщиков, - сообщила женщина. - Четко, вовремя, по делу. И, что самое странно, только с вами, ребята, можно почувствовать себя в настоящей безопасности. Я, конечно, имею в виду только оперативников. Офисные сотрудники и в подметки не годятся таким, как ты.

За недолгое время их знакомства Шестьсот семнадцатый уже начал понимать свою начальницу. Обычно она тоже была такой - четко, по делу. Если же начинался обильный словопоток, это почти всегда означало, что у нее шалят нервы или что-то спровоцировало мощную эмоциональную реакцию. Учитывая, что положение, в котором они оказались, могло быть чревато какими угодно последствиями, Шестьсот семнадцатый приготовился к целому ассортименту неприятных новостей.

И не угадал.

Шеллард опустила голову, выставляя ему на обозрение свою коротко остриженную макушку, тяжело вздохнула. Едва слышно прошуршали таблетки, перекатывавшиеся внутри пластиковой баночки.

- А не сходишь ли ты со мной в одно место? - вдруг спросила Брайана. Вновь подняла голову, будто набравшись уверенности. Окинула его взглядом прищуренных глаз. - Знаю, ужин через полчаса, но я торжественно обещаю тебя покормить. Заодно и Ковчег посмотришь. Интересно ведь?

Хотя Шестьсот семнадцатому и не терпелось быстрее изложить ей свой план,  он все же молча кивнул. Ужин его беспокоил в значительно меньшей степени, чем женщина, сидящая напротив.

***

То, что Ковчег просто разительно отличается от Станций, Шестьсот семнадцатый понял уже сразу, на выходе из штаб-квартиры. Далекий потолок был залит приглушенным светом и при некотором допущении вполне мог бы восприниматься как небо, пусть и условное. Освещение вполне соответствовало вечернему часу, ведь время близилось к семи. Широкие улицы давали ощущение огромного пространства. В свежем воздухе почти отсутствовали привычные ему ароматы кислого металла, ржавчины и технических жидкостей.

Блоки, расположенные по обе стороны дороги, по которой они сейчас шли, выглядели аккуратными, чистыми и куда больше похожими на жилые пространства, чем их аналоги на Станциях. Те с легкостью можно перепутать с изуродованными техническими ангарами. Но здесь... здесь вообще все было иным. В широких кадках, расставленных через каждые метров десять, произрастали самые настоящие живые растения, по улицам ходили сосредоточенные и спокойные люди в костюмах, изредка даже проезжал транспорт. Шестьсот семнадцатый никогда не бывал в вип-районах Станций, но почему-то был почти уверен, что они этому месту и в подметки не годились.