″К чертям маски, готовься сумасшедший ублюдок…″
Глава 90. Те, кто опустошат миры.
Всё размылось. Стирая границы морали и этики, Уилл решил сыграть с этим демоном в его игру. Срывая маску, хм, не-ет… Срывая к чертям клапан, контролирующий и решающий, что дозволено и вписывается в рамки человечности, а что ни в коем случае нельзя… НЕЛЬЗЯ и не позволено делать, ВОРон отдался на волю своему внутреннему зверю.
Кто он? Что сейчас происходит? Важно? Хм…ха-ха…ХА-ХА-ХА! А важно ли?! Каждый знает, что путь к своей цели, лежит через преграды, и если преградой для него является его цивилизованность, то он станет воплощением аморального демона как этот мальчик.
Создав клона, оба разбойника купались в крови распотрошенного монстра, разбрызгивая по поляне кровь, и внутренности малиста. Эти два кровавых образа совершали что-то поистине невообразимое.
Будь здесь кто-то из игроков, и будь в игре возможность терять сознание от неигрового страха и ужаса, с ними непременно бы это произошло.
Юноша использовал подходящие навыки на уже настолько мелко покрошенном монстре, что даже сложно было представить, что он совсем недавно был грозным врагом.
Во всем этом, явно чужом и отвратительном для любого человека поведении, Уилл смог применить идентификацию к ребенку, и после этого, решил ни за что не прекращать, а даже наоборот начал доводить себя до ещё большего исступления.
Тот видимо не обратил на это внимание, погруженный в своё и разбойника, сумасшествие. И когда, наконец, от трупа ни осталось и следа, колдун резко остановился и оглядываясь по сторонам, закрыл глаза и вдохнул воздуха.
- Славный, славный, славный день… Мм, я хорошо прогулялся. – Мальчик открыл глаза и смотрел на ВОРона, который всё ещё пытался восстановить свои прошлые настройки личности.
Давалось это с трудом. Оглядываясь назад, он не совсем понимал, как многое из того, что он творил, вообще могло придти в голову человека? Вся эта жуть, что он делал, стала возможна благодаря игре, или где-то внутри него и правда скрывается что-то такое, от чего у него самого волосы встают дыбом?
- Эй! Ты хорошо отдохнул? Твой смех очень заразен, знаешь ли. Ты… ты, ты… знаешь, - Фаррис щелкнул пальцами, и от них раздался металлический лязг. Его голос сейчас выдавал в нем совсем не юнца. Не было тех странных перемен настроения и детского поведения. Он продолжил, как будто вёл диалог с самим собой. – Эй! Смотри на меня. На меня, я сказал!!!
Колдун сорвался на крик, взбешенный тем, что тот не слушает его и, схватив Уилла за волосы, оттянул его голову назад, глядя в его лицо.
- Я отрежу тебе, чертовы уши тварь, и прибью к крысиной башке, чтобы ХОТЬ ОНА смогла ими пользоваться. Сейчас я говорю! Слушай или сдохнешь, как и это ничтожество. Мне. Не нра-авится… - Его лицо исказилось в гримасе ярости. - Не нравится, когда меня. Не. Слушают! Фу-ух. Эй! Всё. Ха-ха. Я спокоен. Эй! Друг, о чем это я... Ах да, ты знаешь, что значит быть безумным? - Он продолжал держать разбойника за волосы и, посмотрев небо, снова вдохнул полной грудью. - Сумасшествие, что сотрясает основы, заложено в каждом изначально…
Указательный палец его второй руки превратился в тонкий клинок, и мальчик начал вырезать на лбу юноши какие-то знаки.
- Так вот, о сумасшествии. Я как никто другой знаю о нём. В плену своего мира, мы рабы правил. Кругом лишь безумцы, убеждающие себя, что они нормальные. Словно животные, они не замечают, что изо дня в день сходят с ума. Мой мир, не этот… Эй! Ты слушаешь?! Да, мой мир, закрытый этой чертовой псиной, тоже не отличается от вашего. Я, я чувствовал, эти цепи, что сковывали меня и, избавившись от них, моему взору предстала прекрасная картина. Мир вседозволенности. И «Она», ха-ха… «Она» та, кто показал мне его…
Палец – клинок давил на голову, всё ещё что-то вырезая на лбу ВОРона, а сам ребенок продолжал свой монолог, совершенно не обращая внимания на жалкие попытки Уилла вырваться из его лап.
- Эй! Да. Я вижу, что ты слушаешь. Хорошо… Так расскажи, что ты знаешь о безумие, человек? – Фаррис швырнул разбойника на землю и, облизав свой коготь, присел на корточки рядом с валяющимся Уиллом.