– Не возражаешь, если я сниму футболку?

– Э-э-э, что? – Я резко развернулась и уставилась на него.

– Я сейчас растаю к чертям собачьим. Вряд ли от меня будет много пользы.

– Эм… – мои глаза заметались по фургону. – Не уверена, что стриптиз тебе сильно поможет. Начнем с того, что это очень негигиенично.

– Я не собираюсь держать щипцы сосками, – усмехнувшись, сказал Уэст. – Разве что так чаевых больше заработаем. В таком случае я готов попробовать.

От изумления у меня вырвался истерический смешок. Я не хотела видеть его соски или любую другую часть тела. На самом деле я не хотела даже думать, что под одеждой скрывается много загорелого мускулистого тела. И без того плохо, что Уэст всю смену щеголял своей безупречностью.

– Я про волосы у тебя на груди.

Перестань говорить про его грудь! Да лучше вообще заткнись, Грейс.

– А у меня их и нет, – ответил он, изображая техасский акцент, что я сочла бы за оскорбление, не изобрази Уэст его так точно. Он приподнял край выцветшей футболки и показал свои коричневые соски. Его тело было гладким, загорелым и без единого волоска. Кубики на животе напомнили рекламу нижнего белья от Армани. Мне захотелось провести указательным пальцем по его прессу, что для меня совсем не свойственно, да и вообще нелепо.

Я не западаю на парней.

Во всяком случае, больше нет.

– Твой окончательный вердикт? – Уэст опустил футболку и стал ждать ответа.

Я ощутила, что краснею. Не хочу выглядеть занудой или ханжой.

– Нет.

– Позволь я внесу поправку: я вел себя вежливо. Я снимаю чертову футболку и, если честно, тебе стоит поступить так же.

Через секунду футболки на Уэсте уже не было, и я увидела, что к кубикам на животе прилагались четко очерченные грудные мышцы, вены на поясе Аполлона и спина, из-за которой захотелось выйти за него замуж. Он повернулся к грилю и продолжил работу. На пояснице я заметила блеклый сине-желтый рубец.

– Глядите-ка, Дева Мария еще жива. – Он ухмыльнулся, застукав меня за подглядыванием.

Я прокашлялась и отвернулась.

Уэст прошел мимо, между делом похлопав меня по плечу.

– Не волнуйся, милая. Чтобы залететь от меня, нам нужно хотя бы держаться за руки. Тебе ничто не угрожает.