Спустя вечность я вновь сидел без сил посреди замершей сцены.
Камера СИЗО. В петле висит тело Тани, куда ее заботливо поместили после аккуратного удушения. Работники структур смерть своих не прощают…
Шестьсот! Я сделал шестьсот попыток изменить ее судьбу!
Но…
Танюха раз за разом палилась на покупке оружия, попадая то в криминал, то в ментовские подставы. Иногда ей все же удавалось купить ствол и тогда история двигалась дальше.
Ее арестовывали на фазе подготовки, ее брали при отходе с точки стрельбы. Её множили на ноль при задержании, её удавливали в камере или на зоне.
С десяток раз она сдавалась. Ломаясь психологически и отказываясь от мести. Надорванный разум кое-как доживал до срыва миров и интуитивно тянул девушку в самое пекло, где она раз за разом гибла. На Земле или в Друмире, без разницы…
Я НИЧЕГО не мог изменить! И понимание этого уменьшало душевную боль и снимало чувство вины. Но… Танюха, эх…
Поднявшись на покачивающихся ногах, я вновь поднял руки. К черту все изменения!
Стираю все попытки, возвращаюсь к первоначальному варианту. Самому счастливому, пусть и самому короткому.
Держу в руках еще живую ту, которую любил. Ее затуманенный болью взор на мгновение светлеет. Потрескавшиеся губы едва заметно улыбаются и шепчут:
– Прости… я поступила так, как хотела… и другой судьбы не желаю… я полюбила… я отомстила… прощай…
Закрываю глаза. Одинокая слеза катится по моей щеке. Вот оно. Самопроизвольное изменение реальности, возникшее после сотен попыток перемен. Ответ судьбы…
Сорок вечностей спустя я сидел на крыше Спирального мира. В подрагивающих пальцах тлела сигарета.
Передо мной величественно вращалась бесконечная пустота макро-Вселенной. Великое Древо плыло в этой пустоте. При желании я мог рассмотреть каждый его лист, заглянуть в любой мир, разглядеть там душу последнего муравья.
Позже… может быть позже…
Вселенная у моих ног низводила любые проблемы и заботы до ранга абсолютной ничтожности.
Рядом со мной сидел погруженный в свои думы Сиреневый. Исходящая от него аура давила, как прямой взгляд на Солнце.
С трудом найдя в себе силы, я все же решил повторить свой вопрос.
– Сир, а ты правда Творец?