Старый гоблин внимательно оглядел подношение, довольно осклабился и кивнул.
— Отлично! Я награжу тебя золотым за каждого убитого светляка! Лучше бы, конечно, ты принёс их уши, но сойдут и жетоны. Если будет ещё такая добыча — вспомни о старом Грыме!
— Внимание! Задание: «Доказать делом верность Павшему-II» выполнено!
— Награда: Золото.
Порывшись в недрах хламиды, Грым извлёк семь монет. Нравится мне такая математика! Интересно, а что он предложит за жетоны стражников? Похлопав себя по карманам, извлёк последнюю добычу. Отшельник вздрогнул и поддался вперед, его лицо заострилось и приобрело хищное выражение. Любовно касаясь и поглаживая, он пристально изучил, практически обнюхал каждый жетон. Затем удовлетворённо кивнул и хрипло засмеялся.
— Ох и порадовал ты старика! Давненько не видал я такой знатной добычи. Что хочешь в знак благодарности?
Я на мгновенье задумался. Лишний пяток золотых меня не спасёт, просить уникальную шмотку глупо. Хотя… Есть у меня мысль.
— Я хотел бы получить ответ на один вопрос.
Грым явно заинтересовался.
— Вот как? Спрашивай.
— Я хотел бы узнать, как мне найти Тёмную Гильдию Ясного города. Давно хотелось бы пообщаться с Мастером, может быть, у него есть для меня особые задания либо древние скрытые знания, которые помогли бы мне на избранном пути…
Гоблин резко погрустнел и покачал головой.
— Секрет Тёмной Гильдии слишком тяжёлая ноша для новичка. Испытай себя чем-нибудь полегче, и тогда мы сможем вновь вернуться к этому разговору.
— Внимание! Доступно задание: «Многие знания умножают печали».
— Сохраняйте тайну Грыма и его пещеры минимум десять дней.
— Награда: Доступ к заданию «Многие знания умножают печали II».
Я кивнул, принимая квест. Вот ведь гадство, эшелонируют задания по глубине, пока доберёшься до сути — позеленеть можно!
— Жди меня через десять дней, — сказал я вместо прощанья, направляясь к выходу.
Не хватало ещё, чтобы меня снова с ветерком выкинули, там ведь мишка закупорил проход, может больно приложить о клыкастую морду.
— Иди… — тяжело вздохнул отшельник. Мне показалось или в его голосе сквозило сочувствие?