Что ж, я это заслужил.
* * *
— Можем мы уже поговорить про то, что происходит? — Оля ответила на мой звонок, но как обычно начала не с приветствия. Кто-то сегодня был в таком же паршивом настроении, как и я сам.
Май подходил к концу, работа была закончена и билеты на самолёт до Москвы уже заказаны, а никаких просветлений и ясности в отношениях с ней не было.
Отношений тоже не было, в общем-то.
Я звонил, она отвечала, но мы просто разговаривали на самые разные темы. Не затрагивая работу — используя для этого всё ту же электронную почту. Про любимые фильмы и книги, про то, что она никогда не была за границей, но уже давно мечтает взглянуть на телебашню Намсан в Сеуле и бросить монетку в фонтан Треви в Риме. Про любимую еду и учёбу в университете, про всё то, что мне никогда не приходило в голову обсудить с ней лично. Мы были коллегами — даже не друзьями.
Иногда мы ругались из-за всяких мелочей.
Но каждый разговор заканчивался как-то неопределённо. Оля теряла терпение, я же терял уверенность в том, что хотел сказать.
В конце концов. Однажды.
Но не говорил, продолжая проводить вечера в обществе Бекки, чувствуя тупое физическое удовлетворение и полный моральный провал. Всё еще грёбаный урод, не способный к нормальным отношениям.
— Мы постоянно о чем-то говорим, — попытался отшутиться я, придав голосу максимально лёгкий тон. Обвести ее вокруг пальца не удалось.
— Почему ты мне снова позвонил?
Хотел услышать твой голос.
— Хотел узнать, как продвигается с проектом и…
— Херня, — грубо перебила Оля. — Знаешь — это херня, а не ответ.
— Тогда спроси о том, что тебя на самом деле волнует?
В этот раз тишина с той стороны длилась чуть дольше. Видимо следующий вопрос она обдумывала давно.
— Почему ты развёлся с женой? — Спросила она, не скрывая явной заинтересованности. Я мог бы манипулировать этим фактом ещё долгое-долгое время. Но важным оказалось нечто иное — ей действительно было интересно, но не в том извращённо-заносчивом смысле. Возможно, что она чувствовала вину.
Так долго?
— Не из-за тебя. Не из-за того, что между нами произошло, кроха, — в конце концов, ответил я.