Шэннон постоянно ссорилась со своим отцом, а я её успокаивал. Я смеялся над её шутками и заботился о её чувствах. У нас был бы идеальный школьный роман, если бы она не забеременела. А чего было ещё ожидать? Мы же не предохранялись. Мы были молоды, глупы и похотливы.

Я по-прежнему считал себя католиком, а она была католичкой. Конечно, можно было бы сделать аборт, но мы оба считали, что это равно тому, что убить нашего младенца. Её родители были готовы воспитывать его, но этого нам тоже не хотелось, поэтому единственный вариант, который оставался у двух подростков, которые были не готовы к ребёнку, это отдать его на усыновление. Мы решили, что самым правильным решением будет отдать его семье, которая давно хотела и ждала ребёнка. Поскольку мы ещё не приняли окончательного решения, мы посчитали, что если мы купим какие-нибудь детские вещи, скажем, люлюку или одежду, то уже никуда не отдадим ребёнка. Поэтому мы не покупали никаких детских вещей. Вообще никаких.

Вечером перед тем, как Джош появился на свет, я не находил себе места. Я переключился на режим выживания. "Муз Джо Уорриорс" наконец-то смогли одержать победу после длительной серии неудач, и я поступил характерным для хоккеиста образом – пошёл и нажрался в говно. Спал я, понятное дело, дома, и Шэннон пришлось будить меня следующим утром из больницы.

Мне было не по себе, но я хотел, чтобы всё было как надо, так что во время каждых схваток я брал её за руку и подпрыгивал вместе с ней, разделяя её боль. После этого я плюхался обратно на стул и засыпал до следующего раза. Джош родился 18-го ноября 1987-го года в 19-45.

Как только я взял его на руки, у меня не было никаких сомнений, что мы оставим его себе и будем его воспитывать. А это означало, что нам надо было укрепить наши взаимоотношения.

Бабушке Шэннон был 91 год. Она вызвала такси, отправилась в магазин и купила там всё, о чём можно было только мечтать. Она была небогатой женщиной, однако у неё был постоянный доход, и она приехала к нам в больницу. После неё в палату зашёл водитель такси и принёс кучу сумок с мочалками, полотенцами, тапочками, парой маек и рубашек – всё, что нужно для начала.

Мне было 18 лет, и я всё ещё жил в приёмной семье. "Уорриорс" платили мне пару сотен в месяц, но семью было не прокормить. Шэннон и Джош стали жить у её родителей. Когда Джошу исполнился год, мы стали жить вместе. Я сделал ей предложение, но за месяц до свадьбы всё отменил. Она была очень верной и заботилась обо мне. Вещи были всегда постираны, ужин на столе и всё в таком духе. Но вот с её родителями у меня были проблемы, да и вёл я себя, как холостяк. Стоило мне выйти из дома – держите меня семеро, понеслась душа в рай! Я даже и не думал о семейной жизни.

Я пил всё больше и больше. Мне нравился ром с колой, но после виски у меня вырастали крылья. Я знал, что мне следует держаться от него подальше после одного случая, который произошёл во время моего последнего сезона в "Муз Джо". Мы пришли на встречу с болельщиками, и я стал глушить "Краун Роял" (марка виски, прим. АО). Я выбрал себе самого большого парня в толпе, и решил набить ему морду.

Я подошёл к нему и выпалил: "Слушай, старик, это твоя девушка что ли?". Он ответил: "Ну да". А я ему: "Помню, видел, как она отсасывала одному из наших после игры". Он сказал мне, чтобы я отвалил, а я продолжал: "Хотя, нет, знаешь, ты прав. Вряд ли это была она. Слишком уж она жирная и страшная". Это был уж перебор. Он вмазал мне, и я сказал ему: "Пойдём, выйдем".

Ситуация у меня была простая – либо я попадаю куда надо первыми ударами, либо меня убьют. Мы вывались из парадной двери и стали описывать круги вокруг друг друга, поигрывая кулаками, как в старые добрые времена. Благодаря количеству выпитого я еле на ногах стоял. Каждый из нас провёл по несколько ударов – он два раза неплохо засадил мне по голове, а я врезал ему по носу. В итоге мы повалились на землю, и нас разняли мои одноклубники.

Если я был пьяным, то я не ощущал последствия драки вплоть до следующего дня. Однако после нескольких подобных случаев, я однажды проснулся с фингалом, распухшим раза в три носом и парой сломанных рёбер. Я посмотрел на себя в зеркало и сказал: "Так, всё. Пора завязывать с виски, пока я себя окончательно не угробил". В том сезоне многие игроки "Муз Джо" только и делали, что бухали в свободное время.

Помню, я часто курил гашиш, потому что его всегда было легко достать. Мы забивали его в сигареты, клали на раскалённый нож, курили через бульбулятор... чего только не делали. Мне даже покупать его никогда не нужно было – он всегда у кого-нибудь был. Вот как наши тренеры могли находиться в неведении о том, что происходит с командой? Они же, бл*дь, видели нас каждый божий день!

В январе 1997-го года, уже после того, как Шелдон рассказал о том, как его домогались, в журнале "Маклейнc" появилась заметка о том, что у руководства "Муз Джо" были подозрения касательно Грэхема, когда тот возглавлял команду. Там приводилась цитата коммисара WHL Дева Длея, где он говорит, что официальной жалобы руководству лиги ни от кого так и не поступило, а потому никакого расследования и не последовало. Как интересно.

Если руководство лиги и впрямь знало о подозрениях касательно "Муз Джо", то меня просто поражает, что из-за отсутствия официальной жалобы, они просто вдруг взяли и закрыли на это глаза.

В Муз Джо были идеальные условия для юниорского хоккея. Такими они остались и до сих пор. Замечательный город, прекрасные люди. Но я до конца своих дней буду мучиться вопросом: "Был ли в курсе всего происходящего наш тренер Стэн Шумяк? Или его помощник Кэм Фтома?". Он говорит, что он был в шоке, когда узнал об этом. А как насчёт начальника отдела маркетинга, Билла Хэрриса? Он что-нибудь подозревал? Не знаю. Я знаю лишь то, что я был наивным 16-летним парнем, который был вдали от дома, и ни один из этих взрослых мужиков не подошёл ко мне и не спросил: "Парень, у тебя всё в порядке? Ты ничего не хочешь мне рассказать?".

Я знаю, что сейчас "Муз Джо Уорриорс" очень стыдно. Вы зайдите на официальный сайт команды. На фотографии нашей команды 1984-го года в первом ряду сидят девять человек. А подписано лишь восемь имён.

Глава 6. Пиестани

В 1986-м году, когда я стал доступен для драфта новичков НХЛ, меня не выбрала ни одна команда, а потому я лез из кожи вон, чтобы попасть в состав молодёжной сборной Канады на чемпионат мира 1987-го года, который проходил в Чехословакии в городе Пиестани. Скауты большинства команд видели меня в деле, но списали со счётов из-за габаритов. Но я знал, что если смогу проявить себя на МЧМ, то они будут вынуждены пересмотреть мою кандидатуру.

Меня пригласили на пятидневный тренировочный лагерь в Орлеан – это совсем недалеко от Оттавы. У меня появился шанс обратить на себя внимание. Я всегда успешно использовал такие возможности. Чем больше ответственность, тем лучше я играл.

Во время тренировочного лагеря я был просто великолепен. Я летал по площадке, будто у меня за спиной был пропеллер. Когда я получал передачу, у меня всё было словно в замедленном движении. Каждый бросок достигал цели. Ворота мне казались не хоккейными, а футбольными. Я был предельно собран. Бывает так, что у тебя получается буквально всё. Это чувство знакомо каждому топовому спортсмену. Что бы ты ни предпринял – всё выходит идеально.