"Он не особо разговорчивый. Он из тех, кто берёт с собой из дома обед на работу, надевают рабочую каску и пашут сутки напролёт. И при этом он невероятно талантлив". На льду нас было не остановить. Было весело. Я себя чувствовал так, будто снова вернулся в 1991-й год и играю с Дагги Гилмором - да, именно на такой уровень у нас вышло взаимопонимание.

27-го октбяря я отдал Йорки две голевые передачи и добрался до отметки в 1000 очков за карьеру. Тот день я не забуду никогда. "Рейнджерс" преподнесли мне сюрприз - они привезли на игру моих родителей и вручили мне перед игрой серебряную клюшку. Я был в шоке - я даже не представлял, что мои родители в Нью-Йорке.

В хоккее всё точно так же, как и в любой другой сфере развлечений. Хочешь аншлаг на трибунах - постоянно преподноси что-нибудь эдакое. Между "Рейнджерс" и "Айлендерс" уже долгое время существовал непримиримый дух соперничества. 8-го ноября мой сосед по комнате и близкий друг Сэнди МакКарти (191см, 102кг) погнался за защитником "островитян" Эриком Карнэ (193см, 104кг) в "Нассау Колизеум". Карнэ струхнул.

Затем Сэнди забросил шайбу, сыграв на добивании, а Карнэ вмазал ему клюшкой по шее. Я стал изображать цыплёнка (намекая на то, что Карнэ трус, прим. АО).

Даже не представляю, как из-за этого на меня обозлился весь рабочий класс, присутствовавший тогда на трибунах.

После игры Карнэ вышел в микст-зону, и когда я проходил мимо него, то он даже не смог сдержать, и обозвал меня "ёб***ым ублюдком" прямо при журналистах. Позже он заявил, что не стал драться с Сэнди из-за больной руки. Я на это лишь усмехнулся: "Что ж, походу, у него рука уже три года как болит".

Карнэ и Сэнди всё-таки подрались незадолго до Рождества. А 30-го января Карнэ и Мариуш Черкавски пытались выключить из игры нашего защитника Дэвида Карпа. Я схватил Карнэ за майку, а он тут же сбросил перчатки и хорошенько меня "накурил". У меня потом ещё не раз будут неприятности в жизни из-за всей этой ху*ни с "Айлендерс".

К 13-му ноября, когда четверть "регулярки" была уже почти позади, мы сумели выиграть семь матчей из последних девяти. На счету тройки FLY на тот момент было 34 очка. Месяц спустя, 15-го декабря, на утренней раскатке перед игрой с "Баффало" мне позвонил Уэйн. Он всегда ко мне прекрасно относился.

Он сказал: "Эй, Тео, мы берём тебя на Олимпиаду". Я ответил: "Спасибо, старина". У меня аж ком к горлу подкатил. "Я-то уж думал, мне больше не посчастливится сыграть за свою страну". На что он заметил: "Знаешь, что я тебе скажу, дружище? Я в тебя верю. Не думай ни о чём. Выходи на лёд и играй так, как ты это умеешь". У меня словно камень с души упал. Плюс - это положительным образом сказалось на моей мотивации, чего мне так не доставало.

Я прекрасно понимал, что Грэтца многие критиковали за это решение, поэтому мне не хотелось его подвести чего бы мне это ни стоило.

Грэтц собрал потрясающую команду. Со многими парнями мне уже доводилось играть. Например, с тем же Эдди Белфуром, который тогда играл за "Даллас". Мы были в одной команде в 1991-м году на Кубке Канады. Эдди был крайне суеверным. Скажем, его коньки должны были быть заточены определённым способом, а точить их надо было непосредственно на арене и только в определённое время. Перед игрой он ел только определённые продукты. Нет, я понимаю, что у меня у самого были свои причуды, но это всё детский лепет по сравнению с ним. Эдди был реально странным парнем.

Он на три года старше меня и родился в городке Карман (пр. Манитоба) - это в четырёх часах езды от Расселла. Как-то раз в конце сезона 1999/2000 он так зажигал на одной вечеринке в Далласе, что кто-то даже вызвал полицию. Эдди бился, как мог - плевался на всех и махал ногами, пока ему на лицо не прыснули из балончика. Во всех газетах писали о том, что он предлагал одному полицейскому миллиард долларов, лишь бы тот отпустил его на волю.

Шесть лет спустя, когда он уже выступал за "Флориду", молодой голкипер "пантер" Алекс Олд заработал себе рассечение чуть выше глаза из-за того, что помогал Эдди в драке с вышибалами. Это произошло на выезде в одном из клубов Лонг-Айленда. Судя по всему, уходить ему не хотелось.

С Мартеном Бродо из "Нью-Джерси" я играл на паре Матчей Всех Звёзд НХЛ. Без хороших вратарей ничего не выиграешь. Вот Куджо, Кёртис Джозеф, из "Торонто" - парень хоть куда! Но при этом никогда ничего толком не выиграл. Когда у него была возможность стать кем-то, он ею не воспользовался. Тоже самое было и на Олимпиаде. В первой игре мы горели шведам 2:5, а потом вышел Марти, и мы выиграли.

В защите у нас играл Роб Блейк из "Колорадо", с которым я играл в 1991-м году на Кубке Канады и в 1996 на Кубке Мира, и Эрик Бруэр из "Эдмонтона". Мой старый друг и бывший одноклубник Адам Фут из "Колорадо" и Эд Джовановски из "Ванкувера". Последний, кстати, забавный тип.

Помню, мы готовились в Уистлере (пр. Британская Колумбия) к Кубку Мира 1996-го года, а там в это время проводился крупный турнир по гольфу. И вот мы, значит, подходим с Эдди к регистрационной доске, и девушка, сидящая за ней, спрашивает его: "Как вас зовут?". Он ей отвечает: "Эд Джовановски". Она ему: "Вы не могли бы это по буквам мне продиктовать?". Он так и сделал: "Э-дэ".Также в защите у нас играли здоровяк Эл МакКиннес из "Сент-Луиса" (я с ним выходил в "Флэймс" на большинство в том сезоне, когда мы Кубок Стэнли взяли), Скотт Нидермайер из "Нью-Джерси", который выиграл всё на всех уровнях своей карьеры, и Крис Пронгер из "Сент-Луиса". С ними всеми я играл вместе на Кубке Канады, Кубке Мира и Матчах Всех Звёзд НХЛ.

Помимо меня в атаке играли Симон Ганье из "Фили", мой дружбан Джером Игинла из "Калгари", Пол Кария из "Анахайма", Оуэн Нолан из "Сан-Хосе" и Майк Пека из "Айлендерс".

Кроме того, там были Марио Лемье из "Питтсбурга", Райан Смит из "Эдмонтона", мой партнёр по тройке в "Рейнджерс" Эрик Линдрос, Джо Ньюиндайк из "Далласа" (с ним мы тоже вместе выиграли Кубок Стэнли) и Стив Айзерман из "Детройта", с которым я играл в одной тройке на Кубке Мира в 1996-м.

С Джо Сакиком я играл в "Колорадо", а с Брэнданом Шэнахэном из "Детройта" я был в одном звене на Олимпиаде в Нагано в 1998-м.

Что ж, таким образом я попал в состав лучшей команды в мире на самый главный турнир в моей карьере, и я не собирался упускать эту синицу из рук. Я старался так, будто от этого моя жизнь зависела. Если бы я снова начал пить - про Олимпиаду можно было забыть. Поэтому я держал себя в руках на пределе сил.