Такси, прощально бибикнув, вывернуло со двора. Мы с Астом проводили машину взглядами.

– Ну, вот и уехала… – вздохнул он. – Знаешь, а я до самого последнего момента не очень верил, что так оно и будет. Хотя знал, что и документы оформляют, и генерал к чему-то её готовит… к чему-то особенному. А в глубине души надеялся, что обойдётся, останется…

Я пожал плечами. Что тут скажешь? В моей прошлой жизни – тьфу, как надоело это присловье! – мы провожали Миладку совсем по другому. Возле подъезда её девятиэтажки собралось человек десять одноклассников, Миладка прощалась со всеми, обнималась и целовалась с девчонками, жала руки парням, записывала в блокнотик адреса – „конечно, обязательно напишу, как только приедем…“, и всё время тревожно оглядывалась на родителей. А под конец, когда подъехала зеленовато-жёлтая „Волга“ с шашечками на борту, отозвала нас с Серёгой и ещё двух девчонок и сообщила, что едут они ни в какую не Сибирь, а в Вену, и назад уже не вернутся. Наивные, светлые времена – я тогда не понял, что это значит…

На этот раз кроме нас провожающих не было – ученики одноклассники ещё были в разъездах – кто на море, с родителями, кто в пионерских лагерях и санаториях, а кто, подобно многим москвичам, на корпел на дачных грядках. Но не было и тревоги и отчаяния в Миладкиных глазах – наоборот, там горел некий азарт, ожидание чего-то нового, необычного. „Ничего, Серёжка, Женька, скоро мы встретимся, недолго ждать!“ Авот где, когда – не сказала…

– Я, кстати, тоже скоро уезжаю… – говорю Асту, когда мы покинули двор и, не сговариваясь, повернули в сторону школы. Он чуть не споткнулся на ровном месте.

– Ты?.. Куда? Почему?!

Ну-ну, не надо слёз! – покровительственно похлопываю его по плечу. – Родители решили обменять квартиру, съехаться с бабушкой, матерью отца. Будем теперь жить на „Войковской“. А школу я менять не буду, доучусь в нашей. Придётся, правда, покататься туда-сюда – сначала две остановки на метро, потом на автобусе. Ну ничего, как-нибудь переживу…

… ещё бы, не пережить! В прошлый-то раз вполне пережил, так два года и проездил на Речной…

– Ты далеко от метро будешь жить?

– В двух шагах, – отвечаю. – Вход возле самого дома, на углу. Вышел из подъезда – и ты уже в метро!

– Здорово… – завистливо вздыхает Аст. – Не то, что у нас – пока автобуса дождёшься… Вот и на тренировки, до „Динамо“, будет ближе ездить. Мы, кстати, продолжим заниматься с театралами?

На этот вопрос у меня давно был готов ответ.

– Продолжим. Чтоб ты знал, на этом настаивает дядя Костя.

– Генерал? – брови Аста поползли вверх, демонстрируя крайнюю степень изумления. – Ему-то зачем? Вон, как нас тренируют, и дальше, наверное, продолжат…

– Это уж будь благонадёжен, – отвечаю. Уже предупредил – вынь, да положь три вечера в неделю, и занятия с театралами тоже не бросать. А как мы при этом будем с домашками управляться, его, по ходу, не колышет. Хорошо хоть, ехать до новой тренировочной базы не очень далеко – по Ленинградке, сразу за Химками. А забирать нас будет либо Толя, либо Кармен.

– Снова на „Победе“? – уточнил Аст.

– А чем она тебе не нравится?

– Мне-то нравится. Только он, помнится, сам говорил: „не стоит лишний раз привлекать к себе внимание“. А если нас будут от дома забирать на такой приметной тачке – наверняка пойдут разговоры!

– „Наши люди на такси в булочной не ездят?“ – ухмыляюсь. – А вообще-то ты прав. Надо бы договориться, чтобы забирали нас из какого-нибудь другого места, в паре кварталов от школы и наших домов.

Некоторое время мы шли молча. Вывернули на Фестивальную, миновали школьный двор и направились дальше.