— Наверно.

Секунда, а она на меня смотрит злым взглядом, а потом.

— (нецензурно) (нецензурно) (нецензурно)!… — с целую минуту бабуля меня материла на чём свет стоит.

Будь тут Артифик, точно бы удивился некоторым словесным конструкциям. Думаю, даже некоторые командиры границы позавидовали бы её красноречию. Но я проигнорировал всё ею сказанное. Лишь смотрел на её раскрасневшееся лицо скучающим взглядом.

— Ничего? — спросила она после небольшой паузы.

— Ничего.

— Хорошо, иди за мной.

Я пошёл. Да не хотелось, но и спорить не хотелось. Ничего не хотелось.

Шли мы недолго. Даже из здания не выходили. Пришли в местный актовый зал или что-то на его подобие. Рассмотреть не смог, так как мы зашли сзади, сразу на сцену, которая была прикрыта шторами. Так что зрительные ряды я не видел. Но по местной тишине могу сказать, что тут никого нет.

— Видишь?

Мы подошли к небольшому столику, прямо по центру сцены, на нём лежала железная пластина. Этот металл я узнал сразу.

— Вижу.

— Воздействуй на него телекинезом.

— Невозможно.

— Да (нецензурно)! Я тебя разве спрашивала?! Воздействуй! Я обещала тебя научить владеть твоим даром на новом уровне! Я выполню обещание. Считай это обучением.

— Мне не нужно обучение.

Мгновение и я получаю сильнейшую затрещину. Так что даже падаю. Боли, само собой нет, так что просто встаю и продолжаю смотреть на бабулю.

— Воздействуй!

— Нет, — безэмоционально говорю я.

Снова удар, но в этот раз в скулу. Так продолжалось минут тридцать. Пока моё лицо не превратилось в месиво. Впрочем, моя интонация не поменялась ни на грамм.