Глава 22
An activity for recreation[145]
Когда Ребекка открыла дверь квартиры, на полу ее ждала бандероль. Сверху лежали несколько писем и рекламный проспект из супермаркета, и только после того, как она сгребла всю корреспонденцию в кучу, по весу поняла, что это что-то существенное.
Небольшой коричневый пакет, как раз подходящий, чтобы пройти в щель для почты в двери. Но с учетом размера, весьма тяжелый.
Почерк она узнала сразу, но не стала торопиться открывать пакет.
С того вечера на Е4 прошло четыре дня. Четыре невероятных, совершенно безумных дня!
Общения с прессой ей удалось избежать, и слава богу! Пресс-служба позаботилась обо всем, и ее имя удалось скрыть.
СМИ, особенно вечерние газеты, просто шизанулись.
Несмотря на то что настоящей информации об инциденте было, мягко говоря, очень мало, все новостные агентства соревновались в том, кто знает больше. Однако на этот раз эксперты были на удивление солидарны в высказанных мнениях. Даже репортеры, по очереди интервьюировавшие друг друга по телевизору, все придерживались одного сценария.
Никто не ставил под сомнение, по крайней мере пока, тот факт, что в самый последний момент благодаря бдительности службы охраны было предотвращено покушение, которое в случае успеха имело бы катастрофические последствия. Сейчас дебаты в основном шли на тему того, каким образом террористам удалось незамеченными захватить полицейский автомобиль и так набить его взрывчаткой, что от взрыва двухэтажное кирпичное здание превратилось в «Граунд Зиро»,[146] и, естественно, на тему — кто же во всем этом больше всего виноват.
Ответственные лица винили, как водится, один другого, консультанты по связям с общественностью трудились сверхурочно, но никто так и не мог толком ничего понять.
Почему террорист после того, как его миссия потерпела фиаско, предпочел быть погребенным под грудой кирпича от офисного здания в Чисте, было абсолютно непонятно.
Владелец этой недвижимости сообщил, что помещения пустовали и что он понятия не имел ни о каких угрозах, — и на этом все версии, обсуждаемые в СМИ, исчерпывались.
Ребекка знала, что следователи из СЭПО тоже не очень-то продвинулись в расследовании. Экскаваторам только через пару дней удастся расчистить завалы в воронке настолько, чтобы можно было серьезно осмотреть место преступления, но полицейские эксперты особенно не надеялись на какие-то значительные результаты.
Та же неизвестность, несмотря на уверенные заявления в прессе, имела место и в отношении личности преступника. Все, из чего можно было исходить, — это очень приблизительные приметы мужчины-шведа лет тридцати, а каких-то других разыскных данных особенно и нет.
В правдивости ее собственной полуправдивой истории никто даже не усомнился. Все поверили в то, что она увидела машину номер «семнадцать десять» еще где-то ранее тем вечером и почему-то сочла, что что-то здесь не так. Ребекка сделала контрольный звонок Мюлле и осталась довольна объяснением о станции техобслуживания, но когда увидела минивэн на въезде на трассу, сразу среагировала и забила тревогу.
У нее состоялась личная встреча с главой шведской полиции Рюнебергом и начальником Европейского бюро секретной службы США. Рукопожатия, похвала и благодарность — все то, что ей, как правило, было очень трудно принимать. Но на этот раз она на удивление легко перенесла все славословия в свой адрес.
В отделе на нее теперь были обращены уважительные взгляды коллег, и даже Деяна. Ощущение непривычное, но необычайно приятное.
Она доказала окружающим, что у нее есть то, что нужно, но, что еще важнее, она доказала это самой себе!