Сандра была хорошенькой женщиной тридцати с небольшим лет. Когда-то она выступала в кордебалете, а потом стала писать романы для молодежи и зарабатывать деньги на собственных юношеских переживаниях. У Сандры была шестнадцатилетняя дочь, которую она родила еще совсем юной. Благодаря Рэджи она лучше понимала подростков и их интересы.

Сандра Нельсон была замечательной подругой. Не каждый согласился бы приглядывать за гостящим у Джесси Тимоти, когда самой Джесси нужно было куда-нибудь отлучиться. Но Сандру это не смущало. Она не видела в этой задаче ничего сложного. Ей только и нужно было, что выслушивать его истории и следить за тем, чтобы Тимоти не поджег дом, решив, что находится в шатре-парной своего дедушки и должен развести очистительный костер.

Сандра с тревогой посмотрела на подругу, и Джесси широко улыбнулась:

— Прости. Я только...

Она не закончила, потому что справа от нее из зала, выходившего окнами во внутренний дворик, послышались крики:

— Мама! Это Джесси! Ее показывают по телевизору! Там кого-то убили!

Сандра уставилась на Джесси, но та лишь поморщились и пошла в зал, где Рэджи лежала на большой удобной софе и смотрела телевизор. Она снова вскрикнула, когда увидела Джесси.

Джесси уставилась в экран телевизора. Она думала только о том, как бы поскорее вернуться домой, и даже не заметила оператора теленовостей у выхода, когда они с Диллоном Вульфом наконец-то вышли из казино. А теперь ее показывали по телевизору. Она даже не помнила, что повисла у него на руке.

— Ты причастна к убийству? — спросила Сандра.

— Это не важно. Лучше скажи, кто тот красавчик? — спросила Рэджи.

Высокая и стройная, она унаследовала от матери зеленые глаза в обрамлении длинных темных ресниц и хорошенькое личико в форме сердечка. Эта красивая и вполне уже созревшая девушка все еще оставалась милым ребенком, Джесси всегда радовалась встрече с ней, когда Рэджи приходила вместе с Сандрой, чтобы присмотреть за Тимоти.

— Убийство? — повторила Сандра.

В этот момент из спальни появился Тимоти. Он был в джинсах и клетчатой рубашке, надетой задом наперед. Однако, несмотря ни на что, держался с большим достоинством. Величественно распрямив плечи, он спросил:

— Убийство? Да, это было убийство. Они могут похоронить мое сердце под Вундед-Ни[1], потому что истребление американских индейцев по-прежнему остается величайшей трагедией и проявлением несправедливости в истории нашей страны.

— Не волнуйся. Коренные американцы получили справедливое отмщение. И это правильно; это замечательно. Теперь они зарабатывают деньги, и никто не умирает, — принялась успокаивать его Сандра.

Джесси подошла и обняла Тимоти, но он ничего не сказал, а лишь посмотрел на нее. Его глаза, светло-голубые и мутные, словно их заволокло утренним туманом, сначала ничего не выражали. Наконец он понял, кто перед ним стоит.

— Внучка. Ты дома. И ты не пострадала.

Джесси удивилась, почувствовав, что он дрожит всем телом, обнимая ее. Она посмотрела через его плечо, обращаясь к Сандре с немым вопросом.

— Этот репортаж показали только что, — тихо проговорила Рэджи.

— Тебе угрожала опасность, — сказал Тимоти. — Они сообщили мне об этом.