– Спасибо. – Блэкуэлл взял карточку и поднялся. – Жаль, что вы так ничего и не съели, такой хороший завтрак пропал. Вернетесь в свой номер, сразу позвоните гостиничному врачу, пусть он с вами разберется. И – ложитесь спать. А с этим, – он засунул карточку в нагрудный карман алюминиевого пиджака, – я уж сам разберусь.
После ухода Блэкуэлла Лэйни заметил посреди его чистой, словно языком вылизанной тарелки полуторадюймовый оцинкованный гвоздь, поставленный торчком на широкую, надежную шляпку.
По ближайшем рассмотрении бок Лэйни оказался черно-желто-синим, как флаг некоей неведомой мордобойной державы. Врач туго замотал эту красоту тривиальным микропорным бинтом, оставил на тумбочке какое-то снотворное и удалился. Лэйни проглотил снотворное, вымок хорошенько под душем, лег в постель и совсем было собрался потушить свет, когда рассыльный принес факс.
Факс был адресован К. ЛЭЙНИ, ПОСТОЯЛЬЦУ.
– Спокойной ночи, – сказал Лэйни, роняя факс на прикроватную тумбочку, и мгновенно заснул.
И проспал до того момента, когда позвонила Арли, чтобы сказать, что она в холле и не хочет ли он выпить. Девять вечера, если верить голубенькому циферблату на углу тумбочки. Лэйни надел свежевыглаженное белье и вторую малайзийскую рубашку с правильным шагом строчки и неправильным натяжением нити. Тут же выяснилось, что «белый смокинг» надорвал пару швов на его единственном пиджаке, но ведь, с другой стороны, главный русский, Старков, не пустил этого типа в мини-вэн, так что можно было считать возмездие свершившимся.
Пересекая холл, Лэйни наткнулся на совершенно взъерошенного Раиса Дэниелза. Шустрый юрист снова защемил свою голову черным хирургическим зажимом былых бестормозных времен – надо думать, чтобы не распухла от забот.
– Лэйни! Господи! Вы не видели Кэти?
– Нет. Я весь день проспал.
– Послушайте, все это как-то дико, но я… вот клянусь, я уже начинаю думать, что ее похитили. – Дэниелз пританцовывал от возбуждения, привставая на носки роскошных замшевых мокасинов.
– А в полицию вы обращались?
– Конечно, мы сразу так и сделали, но вы бы попробовали сами, это все равно что разговаривать с долбаным и марсианами, все эти анкеты в их ноутбуках, и даже какая у нее была группа крови… А вы, Лэйни, вы, часом, не знаете, какая у нее кровь?
– Жидкая, – ответил Лэйни. – Такого вроде как соломенного цвета.
Но Дэниелз словно не слышал, он схватил его за плечо и оскалил зубы – надо думать, в их стае это означало благорасположение.
– Я вас уважаю, очень уважаю. За вашу невозмутимость.
Лэйни заметил в дальнем конце холла Арли. На ней было что-то черное и короткое.
– Вы бы поосторожнее, Райс. – Он стряхнул с себя холодную цепкую руку. – Она еще появится. Я в этом не сомневаюсь.
А затем он шел к Арли и улыбался, и она тоже улыбалась и махала ему рукой.
44. Ля пуриссима