– Вернее всего у тебя в кармане.
– И правда, вот и он.
Вольфганг закатил глаза. Если так будет продолжаться и дальше, они точно опоздают. Достаточно обыкновенной пробки на шоссе, и они приедут к окончанию концерта.
– Хируёки Мацумото, – продолжил он имя, которое начал произносить отец.
– Ему ведь только семнадцать, знаешь, – продолжил тот, полностью сосредоточившись на своем галстуке. – Вундеркинд, так о нем, по крайней мере, пишут в газетах. Впрочем, газетчики всякого рады назвать вундеркиндом. В любом случае он из очень древнего и знатного японского рода, состоящего в дальнем родстве с императорским домом. Всего семь месяцев назад он давал свой первый публичный концерт, а теперь уже выступает с мировым турне.
– Ого, – непроизвольно вырвалось у Вольфганга. Дело в том, что он и сам с раннего детства играл на виолончели. Учитель уверял, что у него есть настоящий талант. Карьера классического музыканта считалась делом решенным.
– Ты же знаешь, я глубоко против того, чтобы детей лишали детства ради будущей карьеры. Но искусство такое дело, которому следует посвятить всю жизнь. Особенно это касается музыки. Тут требуется основательное образование, – продолжал отец. Он подошел к сыну и улыбнулся, глаза его светились. – То же ждет и тебя. Вскоре тебе придется выступить на публике. И она будет носить тебя на руках, как этого молодого японца.
Вольфганг почувствовал, как во рту у него все пересохло от волнения.
– Ты правда так считаешь?
– Ни капельки не сомневаюсь, – подтвердил отец, – сегодня вечером ты сможешь заглянуть в свое собственное будущее.
Он и не догадывался, как он был прав и как вместе с тем ошибался.
На другом конце города, в темной, провонявшей дымом пивной, где никто ничем не интересовался, кроме содержимого собственной кружки, встретились двое мужчин.
Первый был худощавый, почти тощий бородач c выдающимся носом и тонкой сеткой острых морщинок вокруг глаз, хотя на вид ему было всего около тридцати. Он пододвинул своему собеседнику листок с парой еле разборчивых каракулей.
– Парня зовут Вольфганг Ведеберг, – сказал он, – вот адрес, школа, в которую он ходит, и все остальное.
Второй мужчина – коренастый человек со слегка припухшим лицом, взял листок и пробежал его глазами.
– Только слежка? – спросил он.
– Только слежка. И фотографии. Он не должен вас заметить.
Коренастый сложил листок вчетверо и засунул его в карман своей темно-серой рубашки.
– Я зарабатываю на жизнь, – сказал он и потянулся за своей кружкой пива, – тем, что никто меня не замечает.
Концерт проходил в настоящем роскошном замке. Они прошли по мягким красным коврам, вверх по широким лестницам с мраморными перилами, сквозь большие светлые комнаты, полные золота и празднично одетых гостей. За длинными столами, покрытыми белыми скатертями, суетились молоденькие девушки-официантки, доверху наполняя бокалы с шампанским, а за тихим рокотом человеческих голосов можно было слышать многообещающую какофонию оркестра, настраивающего музыкальные инструменты.