Книги

Ида

22
18
20
22
24
26
28
30

— Вставай, горюшко.

Ида неловко поднялась… Хотя, скорее, поднял ее ведьмак, девушка просто не мешала ему ей помогать. Но, едва утвердившись на ногах, снова направилась к двери. Последняя от столкновения с упрямой девицей опять закрылась.

— Погоди! — воскликнул Виш и закончил уже ворчливо: — Открою.

И когда дверь была открыта, ведьмак протянул руку гостье, она опять не стала возражать и приняла помощь. Сначала сжала с прежней силой, но чуть разжала пальцы и вдруг спросила:

— Так?

— Да, так лучше, — ответил ей хозяин дома.

С поддержкой Ида пошла уверенней, и когда оказалась на улице, остановилась и подняла лицо кверху. Виш последовал ее примеру и сощурился от яркого утреннего солнца. Он повернул голову и увидел, что девушка рукой от света не прикрылась и не сощурилась по его примеру. Так и смотрела широко распахнутыми глазами, потом опустила веки и вздохнула.

— Хорошо, — сказала она.

— Идем завтракать, — произнес ведьмак, но интонация его была более вопросительной, чем утвердительной.

— Иди, — ответила девушка.

— А ты? Тебе силы нужны. Поешь, отвар выпей, быстрей окрепнешь.

— Я тут хочу остаться, — сказала Ида, не открыв глаз. — Давно солнца не видела.

Ведьмак приподнял в изумлении брови.

— Солнца не видела? Тебя взаперти держали что ли? И долго, выходит, держали?

— Не знаю, — уже знакомо ответила девушка, и Виш махнул рукой.

— Хорошо, будь тут. Сюда завтрак принесу.

— Хорошо, дяденька.

Мужчина еще с минуту смотрел на свою гостью, после передернул плечами и направился обратно в дом. Уже войдя внутрь, он скользнул взглядом по стулу, на спинке которого висело платье гостьи, и обернулся к двери, но махнул рукой. Ерунда. Еще раннее утро, на кладбище, если кто-то и придет, то позже, так что девчонку не увидят в его рубахе.

Дуракам только дай повод почесать языками, наплетут такого, что до конца жизни не распутаешь. А уж придумать о ведьмаке небылиц, так милое дело. Вишу это жить не мешало, но Иде могло навредить, когда она уйдет от него.

— Старею, — усмехнулся ведьмак. — Мне-то какое дело, что и о ком говорят?