— Вот как всё будет происходить, — обратился он к нам. — Каждые несколько дней Фрэнк будет встречаться с вашими людьми и обмениваться полученной информацией. А когда с делом будет покончено, каждый из вас будет открыто отвечать на все вопросы Фрэнка для интервью. И когда убийцу заключат под стражу, вы дадите Фрэнку возможность взять у него — или её — интервью. Эксклюзив. Мы договорились?

У Малвани было такое выражение лица, словно его ударили под дых. Но ему пришлось согласиться. Сотрудничество «Таймс» было нам необходимо. Было бы гораздо хуже, если бы мы не заключили соглашения, и по городу стали бы гулять слухи, пущенные жёлтыми газетёнками. А «Таймс», по крайней мере, нацелены на создание себе репутации серьёзного издательства.

Если до информации доберётся жёлтая пресса, это будет для них знаменательным днём. Они приукрасят правду ложью, и возмущённая публика придёт в неистовство.

В общем, при их вмешательстве вероятность раскрытия этого дела приближалась бы к нулю.

Поэтому после неоднократных взаимных заверений о сотрудничестве и конфиденциальности мы покинули офис «Таймс» и вернулись в участок, где секретарь с хмурым выражением лица передал Малвани неприятные новости — капитана хочет видеть комиссар.

Комиссар, Теодор Бингем, находился в своей должности только с января этого года и был ещё относительно неизвестен среди подчинённых. Но если он хотел увидеть Малвани около пяти часов вечера в пятницу, это означало, что он был недоволен.

Я подозревал, что Лев Айзман — художественный руководитель в театре Чарльза Фромана — выполнил свою угрозу, поднял нужные политические связи и пожаловался на подход Малвани к расследованию сегодня утром.

Малвани даже не стал снимать пальто. Повернувшись обратно к выходу, он начал перебирать бумаги в своём портфеле.

— Сегодня вечером комиссару не стоит этого видеть.

Он протянул мне письмо, отправленное в «Таймс».

— Вы, наверно, захотите повнимательнее на него взглянуть. Дадите знать, что об этом думаете.

И Малвани вышел, прежде чем я успел кивнуть.

Алистер двинулся за ним.

— Мне нужно сделать пару телефонных звонков, прежде чем мы перейдём к нашему следующему плану нападения.

— И куда вы направляетесь? — спросил я, несколько раздраженный.

Теперь, когда Ира Зальцбург больше не висел у нас над душой, я хотел изучить это письмо вместе с Алистером.

— Вопрос в том, куда мы направляемся, — заговорщицки подмигнул мне Алистер. — Взбодритесь, дружище! Сейчас вечер пятницы. Мы проведём его за ужином и посетим театр. Думаю, следует лично ознакомиться с репертуаром театра «Гаррик».

Я отвернулся, чтобы Алистер не заметил на моём лице улыбку.

Даже убийство не могло нарушить любовь Алистера к хорошему времяпрепровождению.

— И где мы будем ужинать? В одном из новых ресторанчиков на Бродвее? — наконец спросил я.