— Ой, заткнись Джаг. — Поморщился я, садясь корточки и становясь одним ростом с мальчуганом. — Как день прошел? Я вот смотри сколько заработал…

Развязав свой тощий мешочек с деньгами, подаренный за счет заведения, я показал своему знакомому горсть монет. Он на них взглянул лишь мельком, с мечущимся глазами смотря на пятна крови.

— Не, со мной хорошо. Даже не поцарапался. Так, один раз споткнулся и щеку прикусил. — Улыбнулся я, потрепав его по плечу. — Придумал уже, что будем сегодня есть?

— А ты оказывается очень хороший малый. — Уважительно кивнул Джаг.

— Столько мороки от тебя, дяденька. — Раздраженно нахмурился маленький знакомец, кладя поверх моей руки на плече свою ладошку.

— Такова наша жизнь, низкоранговых. — Опираясь на его плечо, поднялся я на колени. — Ладно, Джаг, бывай! С мелким прикольнее тусоваться.

— Чего ты только что сказал? — Смеясь пожал мне руку Джаг, возвращаясь к себе на пост. — А, хотя я уже привык. Не напивайся и заглядывай на огонек, запомнил же где я живу?

— Ага, хорошее местечко. Как забыть-то? Милостыню мне там точно дадут! — Мы разошлись по своим сторонам, пребывая в хорошем настроении.

— Дядь, а монстр страшным был? — Заглядывая в глаза, спросил мальчуган.

— Клыки, во! Из морды куча рогов торчит, а из пасти языки словно черви вываливаются и переплетаются. — Приложил я ко рту руку, быстра шевеля пальцами и хлюпая ртом. — В два раза выше меня, а когтистые лапы такие сильные, что ломали деревья с одного удара и перепрыгивали через широкие овраги.

— Жуть… — Передернул плечами лохматый пацанчик. — Я бы от страху точно умерла…

— Так! — Поднял я палец вверх, резко останавливаясь на месте и пугая прохожих еще сильнее. — Что ты сейчас сказал?

— А что в этом такого? Я еще ребёнок. Ни силы, ни умений у меня нет. Какой из меня охотник? Только монстров кормить косточками. — Печалился парнишка. — Ладно бы хоть мальчиком родилась, сильнее была бы… слабачка еще и бедная.

— Эх, Серега-Серега, хороший ты мужик. — Опечалился я своей промашкой и как только проглядел.

Не, если сильно приглядеться, то в чертах лица и фигуры можно найти некоторые отличительные признаки, но она еще ребёнок и они почти не выделялись. На фоне скудной жизни они и вовсе стерлись, оставив после себя лишь тень на чумазых тонких щечках.

— Я — не Серёга! Я — Сайллиза, дяденька. — Нахмурилась девчушка.

— Тогда зови меня Хардом. — Протянул я руку. — Прошу прощение за свою слепость.

— Да ничего, это все равно ничего не меняет. — Пожала мягкой ладошкой мою руку смелая девчонка.

— А Саей тебя можно называть? — Спросил я, продолжая идти вместе с ней к рынку.

— Тебе можно. — Гордо кивнула Сая.