– О! я вижу ценителя творчества лея Роджеро! Любопытненько!
Зря я, похоже, указала на Ирну, сейчас она как расскажет писаке кучу всего интересного. У матушки дуэньи и борзописца оказывается еще общий любимый кутерье, хотя с манерой одеваться Пурье это не удивило меня. Интересно, у Гея есть пижамка в лягушках? Или только Ирне так повезло?
Что может рассказать администратор этому хлыщу? Сомневаюсь, что что-то очень хорошее или, скажем, будет понято правильно. Ирна недалекая, она может не понять, что писака пишет откровенную ересь... Хотя у меня появится замечательный повод выгнать ее вон. Что для меня сейчас лучше? Избавится от остатков репутации или же от Ирны? Жалко ее. И девочек. Вот уж точно никто ни в чем не виноват. Ладно, подумаю по факту. Чтобы не написал борзописец, это будет бред. Не важно, расскажет ему что-то Ирна или нет, а пока надо задать интересующий меня вопрос Миле.
Великаны, увидев, что я направляюсь к хозяйственной башне, разом подобрались и уставились на меня словно кролики на удава. Надеются, что я отправилась на поиски Муси? Хорошая идея, но потом. На всякий случай кивнула Маххабату. Пусть думает, что я полностью на их стороне. Я вам припомню, гады, все обиды троллей!
Куда кстати делся Дарвин, не понятно! Грэгорик сидит за столиком с открытой бутылкой вина. Вот как его расклеило. На его фоне я смотрюсь наверное бессердечной куклой. Посмялась, отряхнулась и дальше пошла. На секунду дыхание перехватило и в горле встал ком. Завтра, завтра. Подумаю завтра. Или послезавтра. Все как-то неоднозначно!
Не могу верить в худшее. Я же попаданка. Со мной по определению ничего плохого не может случиться! Главное, в это верить.
– Мила! – позвала девушку, едва за мной закрылась дверь в общую залу, но тщетно: только юбка альтеи короля мелькнула и пропала.
Подобрав неудобное платье, которое сидело на мне впритык в силу прибавки нескольких килограмм, двинулась вверх по лестнице. Наверняка девушка побежала в свою комнату, но что ее так испугало? Неужели она уже услышала сплетни? Но с другой стороны, если сплетни просочились, то почему народ в зале сидит такой спокойный? Нет, дело наверняка в чем-то другом!
– Мила!
Как в пустоту кричу! Что же это такое!
Едва не споткнулась, когда кто-то дернул меня за рукав в одну из комнат. Альтея короля приложила палец к губам и затянула меня в дверной проем.
– Что он спрашивал?
– Кто?
– Борзописец.
Удивленно посмотрела на девушку. О чем это она? О Гее? Занятно, откуда девочка, которая большую часть времени жила в монастыре, знает известнейшего журналиста столицы? Может у него блог какой-то был. Хотя нет, бред на уровне интернета.
– О гостинице, – вгляделась в испуганные глаза подопечной, – Мила, ты что, его знаешь?
– За неделю до того как ирр Эмерти увез нас из монастыря к нам приходил этот мужчина. Представился борзописцем, сказал, пишет статью об ордене. Все ходил, выспрашивал. Насчет сколько воспитанниц в монастыре, все ли сиротки, все ли примут постриг. Хотел всех видеть.
Мила обхватила себя за плечи, словно стараясь защитится от чего-то.
– А потом, нянюшка говорила, напали на монастырь, это в газетах было, всех воспитанниц перерезали в кроватях. Монашек не тронули, закрыли в кельях. Треть с ума сошла. А сейчас он снова...
– Ну прошел он спокойно, значит пока с мирными намерениями, – задумчиво изрекла, прислонившись к двери. Вот значит как, шпион! А казался таким простачком. Или совпадение?