Ее Олег показывал довольно посредственные результаты по составлению бизнес-планов, но являлся неплохим компьютерщиком. Таких специалистов, умеющих работать на компьютере, в городе мало. Если откровенно говорить, то я в этом понятия не имел. А поэтому, решение разных вопросов с помощью этого ящика, казалось мне верхом совершенства. Оливье, ознакомившись с возможностями Олега, кивнул согласно головой. Так вот, Елена-экономист потихоньку и незаметно сблизилась с моей Леной. Все чаще они бегали по магазинам, обсуждали наряды. Даже разбирали, кто и как работает в системе АРП. Елена, назову ее так, рассказывала Лене обо всех наших делах, но у нее хватало ума не доводить до Леночки мои личные взаимоотношения с женским полом вокруг нас. Но все чаще и чаще ездит с моей женой в рабочее время по своим делам.
Лена уже требовала продолжения совместных поездок в Киев. Но мои поездки напрямую связаны с Людмилой Николаевной. В УСПП я не заезжал… Лена всегда просила остаться переночевать у своего брата Александра, а на следующий день, но теперь уже в обязательном порядке, посещение магазинов, в том числе и ювелирных. В связи с экономическими трудностями, возможностей у меня стало меньше, а запросов у Лены стало больше. Я ее очень любил и поэтому каждый мой отказ больно шкрябал прежде всего по моему самолюбию. В ущерб делу я, преодолевая себя, соглашался и покупал, покупал, покупал. А аппетиты росли, росли, росли. Это надо останавливать, но как это сделать? Если я где-то в чем-то отказывал, то весь обратный путь Лена обиженно молчала, а перед приездом домой делала общий вывод:
— Скажи честно, ты меня разлюбил совсем?
А дальше до высадки из машины шел набор из слез, всхлипываний и причитаний. Каждая поездка превращалась в пытку. Как это остановить, я просто не знал. Дальше стандартная схема *Иди спать на диван*.
Но зато, каждая моя поездка в школу в Сутинки превращалась в праздник. Тамара меня забирала сразу к себе, укладывала в постель и не выпускала из нее до тех пор, пока мне не пора уезжать. Но я установил время, отведенное для этих посещений. Все время, вместе с дорогой, не должно превышать трех часов и один раз в неделю. Тамару это злило, но высказывать свое неудовольствие она пока опасалась. Ирина хмыкала, но от комментариев воздерживалась. Я, время от времени, начал сравнивать Тамару с Леной. Но, как я не крутил, таких чувств как к своей Лене, я не испытывал ни к кому. Она стояла особняком. Не смотря на все ее закидоны. А моя любовь к Егору вообще не имела границ. Он мне отвечал взаимностью. В течение февраля-марта месяца я еще крепился, но после своего дня рождения 31 марта, уже не выдержал. Остановил все пошивы для Лены в ателье. Запретил ходить на стройку дома чаще, чем один раз в неделю. И ходить туда только со мной. Не лазить по складам и полкам торгового комплекса. Прекратил совместные поездки в Киев, если только нет конкретных причин для поездки. Предложил пока погулять на свободе, а с первого сентября пойти на работу. О работе я Лене не говорил, что договорился о ее трудоустройстве преподавателем в медицинское училище. Директор училища Лену знал, как великолепного специалиста, но сомневался, что главврач госпиталя инвалидов войны ее так просто отпустит.
— Это мои проблемы. Я их решу. В июле принесу подписанное им заявление о согласии на перевод.
Я написал заявление о приеме на работу за Лену. Директор училища подписал его, предварительно. Сказал, что окончательное решение он примет в августе.
— Мне нужно подписанное заявление главврачом о согласии ее уволить.
Я пообещал в середине июля такое заявление ему принести. Разводиться с Леной — такого я не представлял себе даже в страшном сне, а вот заставить ее стать прежней стало моей главной целью. Все меры, которые я принял, вызвали в Лене огромную кучу отрицательных эмоций. Денег своих она не имела. Привыкла получать любое количество денег, по первому требованию и без всякого отчета, на что они потрачены. А тут вдруг к просьбе о выдаче денег надо прикладывать объяснение, а для каких целей они нужны. Потом разбор — надо или нет. Только потом — получи, пожалуйста, но отчитайся, куда они потрачены. Небольшие суммы выдавались без разговоров и обсуждения. Вопросы покупки дорогих тканей вообще отпал. Сначала носи то, что уже нашила и накупила. Отпали вопросы о золотых украшениях.
— Все равно, купить, что ты желаешь невозможно. Давай остановимся.
По всем этим нововведениям истерик и шумных скандалов не было. Неожиданно я получил союзника в лице Николая Петровича, отца Лены. Оказывается, он многое услышал из наших достаточно шумных разговоров. Когда я уехал на работу, он посадил Лену за стол и устроил ей «разбор полетов». Причем достаточно жестко. Как рассказывала теща, Лена огрызалась сначала агрессивно, но потом повернулась и ушла с кухни. В результате не разговаривала с нами почти неделю. Но я не сдавался. Самое трудное для меня, отсутствие секса. На третий день голова раскалывалась. Казалось, что в нее забивают гвозди. Палочки-выручалочки обеспечивали мне Тома и Наташа, которые о существовании друг друга знали, но о других аспектах моей жизни пока не догадывались. Они обе помогали мне удержаться в моей воспитательной работе с моей женкой.
Глава 22
Тамарина любовь
Программа АРП вступала в новую фазу. Руководители ТАСИСа требовали от нас отчетов каждую пятницу за неделю. Вот и пришлось нам вместе с Оливье по пятницам ездить с отчетами на Киев. Утешало то, что на каждую вторую поездку нам всегда выдавали деньги. Наличкой. В долларах. Никакой отчетности после выплаты не требовалось. Налогами эти деньги не облагались. Оливье о количестве мною полученных денег никому не говорил. Я деньги выдавал в виде зарплаты двумя способами. Все работников провел по своему промышленному комплексу, где они официально получали зарплату. А из этих полученных долларов выдавал часть денег. Как премиальные, в зависимости от приложенных усилий, без всяких ведомостей. Шла зарплата в конверте. Как-то я попытался всунуть в конверте доллары Оливье, но он засмеялся и отклонил мое предложение.
— Я получаю достаточно. Оставь все для себя и своих сотрудников.
Больше мы с ним к этой теме не возвращались.
Как-то я заехал на обед в наше кафе. Мне накрыли в отдельном кабинете, куда незамедлительно пришла Ирина Сорокина. Она помогала девчатам подготовить обед, вытащила из морозилки бутылку водки. Налила две рюмки.
— Витя, я сделала все, что смогла, чтобы выразить тебе свою признательность, за ту историю с кавказцами. Тамара со своим супругом жили как кошка с собакой. Не сложилась их семейная жизнь. Тамара очень красивая женщина и я полностью была уверена, что она тебе понравится. Тома работала завучем в районной школе, и я решила совместить приятное для тебя и полезное для нее. На меня давно засматривался и изо всех сил ухаживает заместитель заведующего облоно. Ты не знаешь, но мы с моим мужем уже год как развелись. Мы разные с ним люди. С тобой мы не пересекались больше года. С момента той истории с кавказцами. Но мне хотелось выразить тебе мою признательность. Любви между нами никогда не было. Только увлечение на сексуальной почве. Я для тебя всегда являлась только партнершей для кровати. Вот, мы больше года в кровать не заваливаемся и тебе это без разницы. А я это чувствую. Но я хотела тебя отблагодарить за спасение меня. Но как? Я начала встречаться с Тимофеем, а так звать моего ухажера. Мы сошлись жить вместе.
Это он помог сделать Тамару директором школы с 1 сентября. До этого я помогала Томе освободиться от ее семейных уз. Тамара развелась со своим супругом. Затем я привезла тебя в школу к Томе. Убедила тебя открыть столовую. Твердо уверена, что если бы директором оказалась другая, менее красивая и привлекательная, то для тебя такого вопроса просто не существовало бы. Я Томке объяснила задачу, что она должна обязательно тебя увлечь. Но после твоего приезда ее уговаривать уже не нужно. Тамара на тебя запала. Тимофей добился решения, что если по итогам учебного года эта школа станет лучшей, то Тому назначат руководителем сектора в облоно. Теперь ты своей помощью помогаешь Томе попасть работать в областной центр. С ее красотой, отличной характеристикой она за год-два сделает карьеру. Мы с Тимофеем поможем ей решить жилищный вопрос.
Тома легла под тебя сначала из-за благодарности, а теперь у нас проблема — она тобой серьезно увлеклась. Она хочет быть с тобой и не с кем другим. Безответная любовь. Я ей объясняла, что ты свою Ленку никогда не бросишь. А она твердит: «Буду его ждать сколько угодно. Делай все что хочешь, но что бы он был со мной. Я готова ждать и год, и два». Вот теперь давай вместе думать, как нам поступать дальше. И еще одно. Томка всю жизнь являлась любимицей семьи и привыкла, что все происходит, как она хочет. Прошу, на меня не обижайся, хотела, как лучше.