— Из них. Аккурат на берегу Сватьи хата наша стоит. С порога брод видать. Выйдешь ночью во двор, а зори так и плещутся.

— Гм… — поскреб тот задумчиво подбородок. — Складно говоришь… Бывал я в тех местах. И через брод хаживал. Одно только не сходится… Кольчужка у тебя чересчур добрая, мил человек. Да и меч — не крестьянский тесак. Что скажешь?

— Вот те раз, — развел я руками. — Ты спросил, откуда родом буду. Я ответил. В чем подвох? Я же не божился, что еще вчера за сохой ходил.

— Верно, — покрутил охранник головой. — И все равно. Странный ты… Как угорь скользкий. Вроде и не противишься, а не ухватить.

— А ты не шибко руки-то распускай. Девка я тебе, что ли, чтоб лапать? — пожал плечами и сплюнул. — Я ведь и сам могу ухватить кого хош. Да так, что не обрадуется. С чего такая подозрительность, старшой? Как спрашиваешь — так и отвечаю. Не нравится — переживу. Хоть прямо сейчас расстаться можем. Заряжу те в лоб на прощание, и пойдем каждый своей дорогой.

— Не ершись, Никола, не ершись! — осадил слегка Сивый. В том числе и интонацией. — Я ведь не просто так расспрашиваю. Интерес имею. Дело. А как предложить, если человека впервые видишь? Да и знакомство наше не назовешь теплым.

— Это точно, — согласился я со смешком. — Скорее уж жарким.

Сивый кивнул, но шутки не поддержал:

— Теперь суди сам. Одет ты небогато, а доспех и меч знатные. Весьма. Уж в чем, в чем, а в этом понимание имею. Повадки воина, говоришь складно, а по родству крестьянским сыном сказываешься.

— Вот упертый! — развел я руками и словно невзначай отобрал у идущего рядом парня тыкву с пивом. Сделал большой глоток и вернул.

Карл не пожадничал. Хорошего пива налил. С горчинкой.

— Ох, и напутал. Ну не так же все. Родом я и в самом деле из Снопов. Но уже давно ушел из дома. Много нас у отца. Только братьев пятеро. Я девятый в семье. На всех землицы не хватило. Вот меня, как младшего, и отправили к хозяину тамошних мест, барону Ренделю в услужение. Сперва посыльным был. Ноги длинные, память хорошая. Потом он меня в оруженосцы взял. Так я при его светлости и состоял все отрочество. А чего? Дело не пыльное. Не пашешь, не сеешь… Только гляди в оба, чтобы чужой кто не лез через межу. А владений у барона немного: три деревеньки. Замок тоже — со стены на стену с разбегу перепрыгнуть. Так что на службе не потел, а стол всегда накрыт. Жалование опять таки. Пусть не жирное и не каждый месяц, но хватало. Еще и родне помогал. А как в года вышел — взял барон меня в воинскую науку. Правда, не столько учил, как на мне тренировался, но я сметливый. Запомнил многое. Потом с другими ратниками закрепил.

— Чего ж ушел с такого хлебного места? — удивился Сивый.

— А вы что же, ничего не знаете? — пришла моя очередь изображать недоумение. — А корчмарь говорил, вы здешние. В том смысле, что обоз купцов из ближайших к Солнечному Пику мест. Или нет? О, точно! Я же сам мимо шел, а следов обоза не видел. Так откуда вы будете? Откровенность за откровенность! Думаю, это справедливо? А то ты обо мне выпытываешь, а сам молчком. Да, Сивый?

— Из Серебряного Луча мы, — без запинки ответил тот. — Не доводилось бывать?

— А-а…

Я в Луче не только не был, но даже и не слышал о таком, но говорить об этом не стал. Вдруг он не захудалый городишко, а достопримечательность местная? В общем, как заведено у нас, у нелегалов: молчание — золото. В смысле, главное не ляпнуть лишнего, а люди сами себе нужные ответы придумают.

Вот и сейчас так же.

— Погодь фыркать, — с обидой вскинул подбородок старшой обозной охраны. — Да, после того, как серебряный рудник иссяк, многие жители разбрелись и разъехались лучшей доли искать. Но все ж дарованную Императором грамоту на самоуправление и печать у бургомистра не отняли. Так что Луч, хоть и маленький, а город. Да и купечество наше… из тех, что остались… ни умения торгового, ни связей не растеряли. Вот и сообразили раньше других, как на счастье соседей и свою бедность подправить. Бургомистр откопал припрятанную на самый черный день городскую казну, остальные тоже кто что смог принесли, и снарядили обоз. Двенадцать возов! А ты фыркаешь.

— И в мыслях не было, — поторопился я успокоить Сивого. Патриотизм, особенно местечковый, штука взрывоопасная. И при неосторожном поведении может много беды натворить. — Наоборот, хотел сказать, что хоть и не доводилось в Луче побывать, но о городе вашем знаю. Покойный барон Рендель часто о нем говорил. Мол…