– Спокойной ночи, мисс Эйр, – проводили меня до самой двери произнесенные любезно-издевательским тоном слова Леона де Вальми.

Весь вечер Филипп был немного подавлен, но в остальном довольно спокойно пережил стычку с дядей. Уложив его, я в одиночестве поужинала у себя в комнате. Ужин принесла Альбертина, кислолицая горничная мадам де Вальми. Она вошла, крепко сжав губы, всем видом показывая, что подвергается такому унижению помимо своей воли.

– Спасибо, Альбертина, – весело сказала я, когда она, пожалуй излишне резко, поставила на стол последнюю тарелку. – О, между прочим…

Уже дойдя до дверей, горничная обернулась, ее плоское лицо ничего не выражало, кроме злости. Она излучала очарование и грацию рассерженного скунса.

– Ну что?

– Вы не помните, я брала в аптеке таблетки для миссис Седдон на прошлой неделе или нет? – спросила я.

– Нет, – сказала Альбертина и снова повернулась к двери.

– Я не брала или вы не помните?

– Я не помню. А в чем дело? – не оборачиваясь, раздраженно произнесла она.

– Миссис Седдон сегодня попросила меня принести ей таблетки, а мсье Гарсен говорит, что я брала их на прошлой неделе. Наверное, я отдала ей таблетки вместе с другими покупками. Совершенно не помню. Вы не знаете, был ли приложен рецепт к списку, который вы мне дали?

Квадратные плечи поднялись.

– Может быть. Не знаю. – Плоские черные глаза смотрели на меня с ненавистью. – Почему вы сами у нее не спросите?

– Прекрасно, я спрошу сама, – холодно ответила я. – Можете идти, Альбертина.

Но дверь уже закрылась. Сжав губы, я посмотрела ей вслед и начала есть.

Немного позже раздался стук, и в комнату с приветливой улыбкой вкатилась миссис Седдон. Я сказала, не дав ей произнести ни слова:

– Эта женщина, Альбертина… Что ее укусило? Прямо змея!

– Ах, Альбертина… – Миссис Седдон фыркнула. – Она бесится, потому что я велела принести вам ужин. Берта помогает Мариэтте приготовить комнату для мистера Роула, потому что Мариэтта не выносит Альбертину, а та становится кислой, как лимон, если попросить ее помочь. Она признает только мадам. Хорошенькая парочка – она со своим Бернаром! Я думаю, ее братец ограбит банк, если хозяин хотя бы намекнет на что-нибудь такое, но для другого даже пальцем не пошевелит.

– Этому можно поверить. Не понимаю, как только мадам ее терпит.

– А вы думаете, с мадам она корчит такую кислую рожу, как со всеми прочими? Как бы не так! Ах-ах, цирлих-манирлих, тихоня, воды не замутит, прямо голубка. – Речь миссис Седдон была весьма колоритна. – Она фыркает здесь на всех, кроме своего Бернара. И наверняка ревнива как черт: не может перенести, если мадам улыбнется кому-нибудь, кроме нее. Она знает, что вы нравитесь мадам, вот где собака зарыта, можете мне поверить, дорогуша.

– Я нравлюсь мадам? Откуда вы знаете? – удивленно спросила я.