Пролог

В начале было слово, и Слово было у Тьмы, и Слово было Тьма.

И была Тьма во тьме, и была она одна, и ничто чрез Нее не на́чало быть. И родился Свет, и все чрез Него на́чало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет людей. И Свет во тьме светит, и Тьма не объяла его.

И не была больше Тьма во тьме, была Тьма со Светом.

И узрели люди Свет, и возлюбили Его. И узрел Свет людей, и возлюбил их. И хотела Тьма, чтобы Свет узрел Ее, и возлюбил только Ее. Свет есмь — любовь, любовь есмь — Свет.

Слышала Тьма мысли людей, и были они мерзки.

И повели Тьма и Свет спор о том, благи ли люди. И был неразрешим он. И снизошел Свет к людям, как человек. И последовала Тьма за Ним. Она сказала: поверил Ты в тень. Позволил Ты людям видеть, но сам ослеп. Я буду ждать. И отказалась Она от памяти, чтобы забыть ненависть.

И пообещал Свет найти Тьму и поведать об их споре, если будет права Она. И сказал Он: да останутся Они навсегда среди людей, если прав Он.

Глава 1. В хороших руках

Ана бежала сломя голову. Она не чувствовала ни пронизывающего холодного ветра, бьющего ей в лицо, ни камней, впивающихся в ноги, ни кровоточащих ран на спине, груди, бедрах.

Она стремилась убраться оттуда подальше. От места, которое она считала домом, от людей, которых считала семьей. Ана сворачивала в неосвещенные закоулки, стараясь скрыться от любопытных глаз. Пропойцы и пристрастившиеся к опиуму ничего не соображали и не замечали, а случайные прохожие, с кем она все же сталкивалась, сразу забывали увиденное.

Ана проскользнула через дыру в заборе и нырнула в единственное незаколоченное окно, находящееся вровень с землей. Рухнув на что-то мягкое, она осмотрелась. То немногое количество света, что проникало в окно, позволило разглядеть, что вокруг не было ничего, кроме ветхой мешковины, на которую приземлилась Ана, да гниющих листьев, занесенных ветром.

Ноги сами принесли ее в знакомый дом. В этом месте век назад произошел разлив Тьмы, поэтому местные считали его проклятым. Небольшое городское поместье так и не было достроено, дом пустовал и постепенно разваливался. Разливы происходили нередко, но не такой силы, и не с таким количеством жертв.

В тот день здесь еще была рыночная площадь. В праздник Великого Нисхождения ярко светило солнце, и народ вывалил на улицы, веря, что получит Светлое благословение. И вдруг началось безумие: один человек бросил камень в другого, завязалась потасовка. Двое начали драться, а затем кусать друг друга, все сильнее, остервенелее, отрывая плоть от костей. Один за другим, без веских на то причин, люди присоединялись к страшной драке. И вскоре рыночная площадь превратилась в кровавое месиво, которое не в силах была остановить ни стража, большая часть которых тоже подчинилась желанию пожирать ближних, ни подоспевшие Святые. Чтобы остановить кровопролитие Святым необходимо было найти Проклятого, чья Тьма вышла наружу, но в такой кровожадной толпе, где каждый имел на себе следы Тьмы, это сделать оказалось невозможно.

Погибло несколько Святых, прежде чем было принято решение о ликвидации. Выживших в этом происшествии не было, а источник Тьмы так и не нашли. Город, да и вся страна долго оправлялась от удара: вера в силу Света, а значит и в силу церкви, подорвалась. Простые люди в ужасе отказывались выходить из дома. Ходили слухи, что Проклятый, наславший безумие, жив, а некоторые утверждали, что никакого Проклятого и не было, что сама земля разверзлась, выпустив Тьму.