Дзун… дзун… дзун…

С каждым шагом Аль’Закена по мощёной камнем дороге его металлический посох издавал звонкий звук. Конечно за многие годы без обслуживания дорога сильно просела в почву, обросла травой и мелким кустарником по обочинам, а сами камни по большей части раскололись на куски, но всё же это была дорога с твёрдым покрытием.

«Радуйся, мама, твои идеи до сих пор живут… Даже здесь, спустя столько лет, простые кноты могут передвигаться, не утопая по колено в грязи…», — сам себе улыбаясь вспоминал старый мистик. Его отец и мать были хорошей парой и жили в согласии: один без памяти погрузился в магию артефакторики, другая обожала развивать их родовые земли почти забросив ненавистное искусство управления магемой и политику. И пусть они жили в согласии и мире, каждый при своём, но политика и законы сами внесли свои коррективы в их судьбу. Пусть это не было запрещено законами, но его бабушка в далёком прошлом на свой страх и риск передала пост главы рода своему сыну, прекрасно разбиравшемуся в фамильном искусстве создания артефактов. При этом мама сама отказалась от власти в его пользу, не желая тратить время на встречи с заказчиками и королями, а ведь пост главы рода обязывал делать это постоянно.

Но как оказалось позже, то что не запрещено, ещё не обязательно разрешено. Поднявшийся гул после смерти бабушки как-то незаметно перешёл к обвинениям, неожиданным смертям верных герцогу кнотов, и отказам богатейших клиентов работать с «попирателями древних устоев». Это и положило началу конца рода Аль’Закен.

«О, так этот мост ещё стоит!?» — отвлёкшись от тёмных мыслей о прошлом, Аль’Закен вступил на широкий, рассчитанный на две повозки, мост. Каменное сооружение длиной более ста метров было последним совместным творением его отца и матери, заложивших основы черт и рез мистицизма. Каменные блоки, с залитыми в просверленные полости свинцом были зачарованы на долговечность и самовосстановление, отчего даже спустя сотню лет конструкция была почти что новой. Пройдя по отполированным камням и потрогав низкие зубцы каменных перил, старый маг спустился к неспешно текущей реке, где была приклёпана медная пластина, сильно позеленевшая от времени.

— Хм… «Великое искусство должно служить народу!», — еле слышно прочитал мужчина основной тезис рода, выдавленный на пластине, — Вирна и Мерцег из рода Аль’Закен… Четырнадцатое поколение…

Сдержав рвущиеся из груди чувство тоски, старый мистик вновь поднялся к дороге, направившись к центральному тракту. Его родители давно мертвы, и он даже считал, что полностью преодолел своё горе, но вид их наследия, до сих пор исправно служившего другим, как было задумано самими создателями, заставил его ощутить близость к погибшим родным. Тем не менее мужчина постарался поскорей вернуть себе хладнокровие, так как его планы не терпели излишней мягкости и сантиментов. Он обязан держать себя в руках!

После моста ему осталось преодолеть каких-то полтора километра до центрального тракта, а после ещё около тридцати километров по нему до доминиона герцогства. Как раз хватит времени для неспешной прогулки и размышлений.

«Однако отец был прав, великое искусство не должно быть уделом горстки избранных — это лишь тормозит развитие как самого искусства, так и нашей цивилизации. Кто знает, быть может где-то среди землепашцев уже родился гений, способный превзойти даже меня, а ему матриархи по глупости своей не разрешают учиться наукам о магии… Глупые бабские традиции, гаррх, как же они меня бесят!», — преодолев всего за полчаса заросшую каменную дорогу, мистик ступил на широкий тракт, перестроенный, как он помнил, лет шестьдесят назад. Новые владельцы герцогства, к счастью, понимали ценность торговых путей и не жалели денег на его содержание, по крайней мере, того что касалось полотна и патрулей. Заставы же по большей части пришли в упадок.

«Столько сил тогда мама вложила в охранные заставы. Подумать только, построить через каждые два километра тёплое здание с конюшней, нанять и обучить людей, обеспечить оружием и животными, поставить оклад и всё это за два лета! Помню приказчик месяц чуть не летал по доминиону, лично контролируя все отданные приказы. Эх. И всё похерили…», — проходя под звуки ударов своего посоха мимо каменных развалин слева от дороги, Аль’Закен только головой покачал, продолжив брюзжать по-стариковски, — «Да, безопасность на дороге тогда была идеальная. Не то что сейчас… бездари!»

Через пару километров пути, пропустив вперёд сразу два торговых дилижанса с охраной, на половину состоявшей из женщин-воинов, что провожали его довольно подозрительным взглядом, мистик наткнулся на первое свидетельство своих слов — в кювете, метрах в десяти от насыпи тракта лежали обломки трёх повозок, утыканных стрелами, да ещё и со следами пожаров. Вольница разбойничья явно процветала, раз даже на главном тракте торговцев принялись грабить несмотря на всю их охрану и патрули. А что делать? Эхо войны… Нищета, озлобленность, желание свободы от господ… Многие и вовсе желают половить рыбу в мутной воде, снаряжая нелегальные отряды, да только всё одно итог у них будет один — смерть!

«Как только возьму власть назад, начну наводить порядок. Не дело допускать такое. Совсем не…», — не успел он закончить свою мысль, как издали донёсся взрыв, а над деревьями поднялся высокий дымный столб. А ведь совсем недавно его обогнали те торговцы, что должны находиться в этот момент именно где-то там. «Да ладно, там что армия в засаде сидит? У тех торгашей было клинков сорок, плюс столько же магов! Хм… это как минимум интересно. Стоит глянуть», — подав команду голему, Аль’Закен спустился с дороги, встав на заботливо вынырнувшую из-под земли каменную плиту — его помощник всегда был рядом, двигаясь глубоко под землёй, потому и заминок при смене манеры движения не было.

Как только волна ожившей земли поднялась до уровня насыпи, скользивший по её гребню мистик развил просто поразительную скорость. Оставляя за собой широкий след рыхлой почвы, Аль’Закен верхом на големе преодолел пару километров за пару же минут, почти ворвавшись после очередного поворота в чужой бой: несколько разорванных тел, дымящиеся обломки кормы первого дилижанса, и какофония металла, смешавшаяся с безумными криками.

Два огромных крытых повозки с грузовыми отсеками стояли посреди широкой дороги, а их охрана настолько была увлечена боем друг против друга, что даже не заметили появление недавнего пешехода верхом на живом вихре камней и земли. Из ближайшего же перелеска по обеим сторонам непонятного конфликта неизвестные методично выбивали ручными баллистами бронированных в кожу и металл бойцов, совершенно не разбирая кто на какой стороне.

«Херня какая-то…», — поняв, что что-то здесь явно не так, Аль’Закен выпустил свою силу наружу, раскинув по всей округ ментальную сеть обнаружения чужого воздействия. Тот час же он понял в чём на самом деле проблема: кто-то из бандитов заполучил военный артефакт гипнотического действия! По задумке древнего артефактора, создавшего этот мерзкий инструмент, попавшие под его магемные волны кноты должны были терять разум и атаковать своих бывших соратников при его активации, и один из этих инструментов диверсионной войны как раз был закопан рядом с трактом, сведя с ума охрану первого дилижанса. Старый мистик даже успел рассмотреть среди мешанины тел богато одетую женщину (возможно владелицу дилижанса), что сейчас с безумным взглядом вцепилась зубами в шею какого-то несчастного мужчины-охранника, отбивавшегося от своих коллег. Явно из её же свиты!

Тут же пара огромных болтов неожиданно звякнули о постоянный магический щит прямо рядом с его головой, заставив мистика немедленно действовать.

— Гнусность какая! — скривившись под своим капюшоном, от отвращения, Аль’Закен обратился к своей силе, обрушив на срывавшихся бандитов, поток огненных шаров: из гигантского красного облака, сформированного над перелеском из подконтрольной его зачарованной броне магемы, начал идти плотный огненный град, где каждый сгусток пламени при столкновении расплёскивался жидким огнём. Для подобной схемы магии старому мистику приходилось задействовать сразу шесть стандартных, зашитых в зачарования, инструкций. Не будь у него подобного инструмента, он ни за что бы не сумел создать подобного размера заклинание — попросту не хватило бы концентрации мозга контролировать все части сложного процесса трансформации энергий.

После удара всего через десяток секунд ещё совсем недавно живой лес превратился в пылающий ад, где всё так же продолжала бушевать рукотворная магическая стихия. Крики, наполненные болью и отчаянием, довольно быстро прекратились — лёгкие жертв попросту сгорели при жизни. Догорали и умирали бандиты уже в тишине под звуки треска горящих деревьев.

— Мерзость какая, — нащупав с помощью новой зашитой в броню схемы магемные контуры артефакторных рун в спрятанном у дороги устройстве, старый мистик направил в него невидимый глазу и незаметный обычному магу тонкий, но плотный поток магемы, перегрузив большую часть этих самых рун, устроив схлопывание потоков. Из-под земли тут же раздался звон расколотой керамики, а помутнение с пострадавших кнотов наконец окончательно спало.

— Кьяа-а-а! — раздался в установившееся вдруг тишине женский крик. Богато одетая дама, вернувшая свой рассудок, прикрыв изодранными руками окровавленный рот с безумным взглядом пятились назад. Перед ней на земле лежало тело воина с перегрызенным горлом.