Времени на игры нет, подумал Твилли. Он нагнулся, сомкнул руки под бочкообразной собачьей талией и оторвал пса от пола. Твилли держал собаку вверх тормашками — уши обвисли, задние лапы вытянулись — пока та не выпустила ногу. Снова оказавшись на лапах, лабрадор выглядел скорее обалдевшим, чем разъяренным. Твилли потрепал его по макушке. Пес тотчас застучал хвостом и перевернулся на спину. В холодильнике Твилли нашел мясные обрезки и кинул их в миску на кухонном полу.
Потом крадучись прошел в дом. По нераспечатанной корреспонденции в прихожей Твилли установил, что пачкуна зовут Палмер Стоут, а женщина — его жена Дезирата. Затем прошел в спальню, чтобы ближе познакомиться с хозяевами. Там стояла кровать под тюлевым балдахином в оборках, что Твилли счел перебором. На одной тумбочке лежал роман Энн Тайлер [9] и стопка журналов: «Город и деревня», «Гурман», «Вэнити Фэйр» и «Спин». Твилли заключил, что с этой стороны спит миссис Стоут. В верхнем ящике тумбочки лежали недокуренный косячок, тюбик вазелина, пакетик с заколками и мягкий флакончик дорогого увлажнителя для кожи. На другой тумбочке не было вообще никакого чтива, что совпадало с представлением Твилли о пачкуне. В ящике аккуратно расположились электрощипчики для удаления волос в носу, заряженный револьвер 38-го калибра, камера «поляроид» и пачка снимков, сделанных Палмером Стоутом во время постельных забав с женой. Примечательно, что Стоут, снимавший одной рукой, направлял объектив на себя, и на всех фотографиях красовался нагишом, а жена представала в виде поднятого колена, полукружья белой ягодицы или спутанных золотисто-каштановых волос.
Из спальни Твилли прошел в кабинет — обитель мертвой природы. На одной стене висели чучела голов: черный буйвол, баран-толсторог, ушастый олень, лось, лесной волк и канадская рысь. Соседняя стена представляла рыбные трофеи: тарпон, полосатый марлин, павлиний окунь, кобия и большеглазая сельдь, размером чуть больше банана. В центре кабинета на дубовом полулежала гривастая шкура африканского льва — душераздирающая победа белого охотника.
Гвилли прошел к девственно чистому письменному столу — по краям лишь две фотографии в одинаковых серебряных рамках. На одной фотографии загорелая Дезирата в пронзительно розовом купальнике махала с носа парусной шлюпки. Море на фоне было слишком прозрачным и красивым для Флориды; наверное, Багамы или Карибы. На другой фотографии — лабрадор-ретривер в красном колпаке Санта-Клауса. Запечатленное собачье долготерпение очень рассмешило Твилли.
Он прослушал сообщения на автоответчике и кое-что себе пометил. Потом обследовал третью стену кабинета, где от пола до потолка разместился книжный шкаф, отполированный, но — предсказуемо — без книг. Твилли обнаружил три тонких книжицы о премудростях гольфа и глянцевое парадное издание, увековечившее участие «Флоридских Марлинов» в мировых чемпионатах по бейсболу от первого до последнего. Вот и вся библиотека Палмера Стоута; не было даже обязательных украшений — томов Фолкнера или Стейнбека в кожаных перелетах. Стоут не нашел ничего лучше, как заставить изысканного красного дерева полки коробками из-под сигар. Пустые коробки явно выставлены, чтобы впечатлить курильщиков: «Монтекристо №1», «Коиба», «Императрица Кубы Робусто», «Дон Матео», «Партагас», «Лиценсиадос», «X. Апменн», «Бауза». Твилли не разбирался в элитном табаке, но догадался, что пустые коробки были для Стоута трофеями, как и чучела животных. На отдельной полке экспонировалось еще одно свидетельство пристрастия хозяина: рамка с обложкой журнала «Поклонники сигар», куда вклеена фотография 9x12 с изображением Стоута в белом смокинге и с громадной сигарой. Самодельный заголовок гласил: «Человек года».
Твилли услышал шорох в дверях и резко обернулся — явился перекусивший Лабрадор.
— Иди сюда, мордоворот, — позвал Твилли.
Оглядев чучела рыб и животных, пес вышел. Твилли сочувственно вздохнул ему вслед. С библиотечной лестницы на роликах легко добраться до чучел. Твилли скользил от одной головы к другой и перочинным ножом выковыривал стеклянные глаза. Укладывая их зрачками вверх, он выложил на столе Палмера Стоута идеальную пентаграмму.
— Чего ты хочешь, Вилли? — Палмер Стоут дождался, пока они доберутся до девятой лунки, и лишь тогда насел на скользкого как угорь вице-председателя парламентского Комитета ассигнований.
— Что за дурацкий вопрос? — ответил депутат Вилли Васкес-Вашингтон, выбирая клюшку для очередного удара. — Почему ты решил, будто я чего-то хочу?
Стоут передернул плечами:
— Ну давай, потянем время. Засекаю. — Он решил, что слишком мало запросил с Роберта Клэпли за работу. Сто тысяч — все-таки ничтожная плата за жуткий день, проведенный с Вилли Васкес-Вашингтоном на поле для гольфа.
Вилли не попал в лунку и спросил:
— Все насчет того чертова моста? — Закатив глаза, Стоут отвернулся. — Напомни-ка название острова.
— Какая на хрен разница, Вилли?
— Губернатор говорил, но я забыл.
Они сели в карт и подъехали к одиннадцатой метке. Первым бил Стоут; мячик срезался и улетел далеко в сосны. Вилли Васкес-Вашингтон скосил ярдов на пятьдесят.
«Чего ты хочешь!» Иногда Стоут слишком прямолинеен, думал Вилли. При такой постановке вопроса все выглядит неприкрыто корыстным.
— Дело не в хотении, а в необходимости, Палмер. Моему округу требуется общественный центр. С этаким хорошим залом. Чтобы днем там занимались детишки. По вечерам тренировались баскетболисты.
— Сколько? — спросил Стоут.