— Ёлкин дрын, какие у него эротические фантазии, — тяжело вздохнула левая львиная голова. — Ещё есть желающие высказаться или лимит самоубийц на сегодня исчерпан?

— А кто исчерпан-то? А чего его исчерпали? А я ничего не черпала? А где тут черпалки-то раздают? А я чё, я тоже черпать хочу!

— Сейчас черпанёшь по полной, — тепло улыбнулась вторая голова, и я поспешно закрыл дурно пахнущую тётку грудью, раскинув руки крестом.

Львиная морда поперхнулась собственным пламенем, выпустила чахлую струйку дыма через нос и укоризненно уставилась на меня.

— Иловайский, тебе знакомо выражение «всю малину… унавозили»?

— Ассоциацию уловил, — несколько рассеянно протянул я, поскольку отвлёкся на нарастающий шум шагов. Мостовая начала заметно вздрагивать…

— Ты как умудрился столько упырей одним махом обмануть? Тебе б с таким талантом в МММ цены не было, погубитель. Вваливайте!

Калитка распахнулась как раз вовремя, чтоб я успел втолкнуть туда трёх побледневших пленниц и запереть за собой засов. Минутой позже бурлящая толпа опомнившихся корпоративщиков героически добежала до площади перед дворцом.

— Матушка Хозяйка, а тут, часом, Иловайский не пробегал?

Глупый вопрос, а главное, такой несвоевременный… Две львиные пасти наконец-то с рёвом наслаждения выпустили так долго сдерживаемое пламя, и площадь на долгую минуту превратилась в точную копию пекла в миниатюре.

— Да мы тока сказать хотели, что при покупке пяти бочек пива шестую дают бесплатно, — простонал последний из удирающих. — Ну ежели вдруг увидите его, так скажите, что мы уже откупорили за его здоровьечко-о!

— Упс… — великодушно извинилась скоропалительная (в прямом смысле) Катенька.

Мы прошли по дорожке между оград с адскими псами. На этот раз они рычали всерьёз и на моё присутствие благостно не реагировали, видимо чувствуя настроение своей госпожи. Всё честно, людям в Оборотном делать нечего, тем более посторонним девушкам, да ещё в хоромах самой Хозяйки.

— Подождите меня здесь, я быстро.

Дочь губернатора Воронцова обиженно наморщила носик и отвернулась, остальные также не высказали восторга, но тоже промолчали. Я рысью взлетел по лестнице на второй этаж, в горницу. Зоренька ясная сидела в той же одёжке на вертящемся стуле, ко мне спиной, и вроде бы не собиралась оборачиваться.

— Это которая блондинка? Ничё, хвалю, вкус есть. Бюст пусть поливает почаще, глядишь, и вырастет. Типа шутка. Ха-ха. Понял?

— Да не ревнуй ты, ласточка моя, — как можно нежнее попросил я. — Вот верну Маргариту Афанасьевну её папеньке, и всё забудется!

— Ну-ну, надеюсь. Я, кстати, выяснила, какая бандитская группировка взяла на себя ответственность за её похищение.

— Фифи?

— Фу-фу! Нет, эта рыжая стерлядь в этом деле не замечена. По крайней мере, лично. — Катя выразительно подняла вверх большой палец. — Наши сейчас активно ищут пропавшего Жарковского, а именно он, скорешившись с беззубым потомком рода Дракулы, и провернул всё это дельце. Причём с одной-единственной целью — подставить некого хорунжего Иловайского. Знаешь такого?