– Знаешь, Кэти, если после каждого моего оскорбления ты будешь заставлять меня пробовать твои пирожные, то мне придется придумать длинный список обидных фраз.

– Просто попробуй. Как я уже сказала, я помню, куда подсыпаю яд.

Кэти внимательно наблюдала за тем, как Брэнсон отломил вилкой кусочек от пирожного и посмотрел на корзину с выпечкой: – Осталось всего одно. Я могу сделать так, чтобы не осталось ни одного.

Когда Кэти достала последнее пирожное с пеканом, я взглянула на Брэнсона:

– Я так понимаю, ты считаешь, что Салли убили?

В отличие от Кэти, Брэнсон вначале съел пирожное, а затем ответил:

– Нет, не совсем. Мы проведем экспертизу той партии булочек. Но если верить тому, что сказала мисс Морис, у Салли и правда была аллергия на бананы.

– Очевидно. – Кэти фыркнула, и у нее изо рта полетели крошки.

Брэнсон долго смотрел на мою подругу, а потом покачал головой:

– Дело в том, что если мисс Эпл действительно умерла от анафилактического шока, будет намного сложнее доказать, что в этой трагедии присутствовал чей-то злой умысел и учительницу отравили. – Он пристально посмотрел на меня и продолжил спустя пару секунд: – По правде говоря, ты сегодня была в моем списке, но потом нас вызвали в «Черный медведь».

– Я была в твоем списке? – Может быть, я по обыкновению читала между строк, но в словах детектива мне послышался намек на двусмысленность.

Брэнсон снова улыбнулся, но его тон оставался нейтральным.

– Да. Пришли результаты экспертизы. Ты оказалась права. Булочка, которой подавился Юстас, была отравлена.

У меня перехватило дыхание, сердце бешено застучало. Я бы никогда не призналась в этом, но оно колотилось от радости.

– Юстаса отравили?!

Несмотря на все сомнения прошедших дней и чувство перед Карлой и Гарольдом, все-таки я была права.

– Да, – кивнул детектив и пожал плечами. – Вроде того.

Я насупилась:

– Вроде того? Как можно вроде того отравить человека?

Брэнсон положил в рот кусочек пирожного, прожевал, проглотил и только потом посмотрел на Кэти: