Было тяжело смотреть на все это. Мужчина явно был не в своей тарелке. Его руки на протяжении всего процесса дрожали.

А когда он посмотрел на меня, я практически почувствовала себя виноватой, что мне тоже придется что-то заказать.

– А мне, будьте так добры, яблочную булочку с корицей.

Гарольд лучезарно улыбнулся, а по его лбу скатилась струйка пота.

– Хотите, чтобы я полил ее яблочным соусом?

Хотела бы, конечно, но я не могла позволить себе заставить старика возиться с этим.

– Нет, но спасибо, что предложили. – Я похлопала себя по животу. – Нужно следить за фигурой.

Кэти вопросительно посмотрела на меня. Эти четыре слова не были у нас в обиходе.

Повторив процесс трясущимися руками, Гарольд положил в пакет тыквенную булочку. Но я не стала говорить ему, что он перепутал. Это не имело значения, все равно половину съест Ватсон.

Через несколько минут мы с Кэти, взяв напитки и булочки, сумели найти два свободных барных стула в углу.

Кэти, нахмурившись, прошептала:

– Конечно, очень мило, что Карла пристроила к себе своего дедушку, и очень мило, что он помогает ей. Но мне кажется, что это как-то неправильно.

– Без шуток. – Я показала на нее пальцем, говоря почти всерьез. – Ты не можешь предложить ему работу, чтобы спасти его. Мы больше не можем переманивать сотрудников Карлы. Иначе она нанесет нам ответный удар – я в этом не сомневаюсь.

Кэти засмеялась:

– Не буду. Хотя, признай, это было бы смешно. Дедушка Карлы, который ходит на работу ко мне в пекарню.

– Кэти, ты больная женщина. Но это снова напоминает мне о том, почему мы так хорошо ладим с тобой.

Я отломила кусочек булочки. Едва попробовав ее, я сразу узнала вкус выпечки Карлы. Булочка, как и всегда, была сухой, как пустыня Сахара. Я с трудом откусила еще один раз и тайком передала Ватсону под стол все, что осталось.

Он задрожал от удовольствия.

– Итак, – я облокотилась на стол, придвинувшись ближе к Кэти, – как думаешь, сколько нам надо посидеть здесь, чтобы не показаться невежливыми?

– Я бы сказала, что минут пятнадцати будет достаточно.