«Он подошёл ко мне только для того, чтобы сказать, что натворил Золотой Мальчик?! Ублюдок! Тварь!», – злилась девушка, размышляя, что мог натворить Гарри, который вечно лез туда, куда не следует.

– Я уничтожу тебя, Грейнджер! Клянусь! – рявкнул юноша, смотря на девушку, как на жертву.

Желваки на его лице играли, что означало лишь одно – он был чертовски зол.

– Я уже морально подохла, Малфой, если ты не заметил! Я подохла тогда, когда ты убил моих родителей, когда Поттер променял меня на Джинни, а Уизли на Лаванду! СЛЫШИШЬ?! Я УЖЕ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, РАЗРУШЕНА! СУЩЕСТВУЕТ ЛИШЬ МОЯ ЖАЛКАЯ ОБОЛОЧКА! – она не заметила, как начала плакать и биться в истерике, тряся Драко за плечи, слёзы ручьем текли по её щекам.

Малфоя, который ненавидел слёзы и слабости тронула? эти слова, ведь они были сказаны искренне от всего сердца. Он прекрасно понимал её, потому что был таким же, как и она и пусть у него была чистая кровь, а у неё грязная.

Не говоря ничего, Драко грубо притянул её к себе и обнял, чувствуя, как дрожит её хрупкое тело в его руках.

Её кудрявые каштановые волосы щекотали ему нос и щеку, от них исходил приятный запах вишни, который невероятно манил и Драко поймал себя на мысли, что мог бы простоять с этой грязнокровкой так целый день.

– Гермиона?… – раздался голос позади девушки и она вздрогнула, отстранившись от юноши и вытирая слёзы рукавом теплой куртки и обернулись увидела Гарри, который стоял рядом, смотря на неё с разочарованием и непониманием.

– Как ты могла, Гермиона? С эти хорьком… Боже, я разочарован в тебе Герм, я был о тебе лучшего мнения. А ты…, – заикаясь говорит Поттер, ища подходящие слова, чтобы не обидеть девушку. Да в этом весь Поттер.

– Ничего не было, – грубо отрезала Грейнджер, и в каких глазах свернула жестокость.

Гарри увидел это и не мог поверить своим ушам и глазам. Она говорила и смотрела на него в точности как Драко Малфой.

– По-моему ты ошибаешься, Гермиона. Перестань мне лгать! – прикрикнул Гарри, смотря на подругу, как на предателя.

Это стало последней каплей.

– Можешь думать, что хочешь, но между нами ничего нет, – спокойно ответила Грейнджер, но слова были пропитаны змеиным ядом, который прожигал кожу, довел кислота.

– Ты стала такой другой, Гермиона, – голос Поттера был тих, но Грейнджер его прекрасно и даже лучше слышала.

– Это не твоё дело, Гарри, – снова спокойный, но такой режущий, как нож по горлу, голос, заставляющий убить самого себя.

– Вали отсюда, Поттер, – усмехнулся Малфой, гордясь грязнокровкой? Да, черт возьми, он гордился ей, ему нравилась такая грязнокровка, а не та заучка Грейнджер которая и слова никому сказать толком не могла.

– Гермиона, ты отвратительна, – произнёс Гарри, уходя в сторону школы.

Буквально подлетев к Поттеру, девушка приставила палочку к его горлу, грубо надавив.

– Повтори и ты будешь мёртв, как твои мамочка с папочкой, – усмехнулась Гермиона, чувствуя своё превосходство и странное чувство спокойствия.