Он подъехал к ее дому, резко затормозив:

– Даю тебе полчаса, чтобы собрать вещи.

Полчаса? Чтобы убежать из своего дома? Значит, он позволит ей жить дальше. Он не собирается убивать ее.

Стефано открыл дверь машины и помог ей выйти. Диана снова стояла босиком на холодной земле, только сейчас вспомнив, как Николас снял с нее туфли, раздвигая ее ноги. Она пошатнулась, хватаясь за голову, но Висконти успел подхватить ее. Он поднял ее на руки и понес к дому.

– Какие вещи? Вы о чем? Я же дома.

– Нет, – твердо ответил он, – теперь это не твой дом, в первую очередь они придут сюда.

Боже! Где же ей теперь жить? Она не могла лишиться своего дома и крыши над головой. Дрожащими руками вытащила ключи из сумочки, которую принес ей Томас из ее «Инфинити», вставила их в замок и открыла дверь.

– Но где мне жить? В гостинице? – Она испуганно посмотрела в его синие глаза. Как же ей пережить эти страшные минуты одной в чужих стенах незнакомого места? Неужели он оставит ее одну со своими мыслями о самом страшном, что случилось в ее жизни?

– У меня.

Сейчас даже это перестало быть важным. По крайней мере, она будет не одна.

– Мне надо в душ, – прошептала девушка в надежде, что успеет смыть засохшую кровь… Желательно смыть память! Жаль, что так нельзя.

Стефано внимательно посмотрел на нее, понимая ее желание:

– Хорошо. Только без глупостей. Не закрывай дверь.

Он боялся, что она причинит себе вред. Но Диана не собиралась резать себе вены или причинять боль, ведь она была ему нужна. Она еще помнила, зачем выжила. Она помнила, что в самую тяжелую минуту своей жизни думала об этом мужчине.

Пройдя в ванную, она посмотрела в зеркало и поморщилась: в уголке рта была отчетливо видна кровь. Она совсем забыла, что Николас ударил ее по лицу! В тот момент она уже ничего не чувствовала… Воспоминания нахлынули на нее, причиняя новые страдания. Она стояла, не шевелясь, все сильнее погружаясь в…

– Диана?

Голос Висконти вывел ее из оцепенения, и девушка включила воду, снимая с себя остатки одежды. Стоя под струями воды, она до боли терла кожу, пытаясь содрать ее вместе с воспоминаниями о страшных хватких руках. Сколько она так простояла, Диана не знала, но снова услышав родной мягкий баритон, выключила воду и, обернувшись полотенцем, вышла к нему. Стефано взглядом изучал ее тело, и в его глазах отчетливо читался ужас. Ее ноги и плечи были покрыты синяками – отпечатками пальцев Николаса.

– Сукин сын, – прошипел Стефано. – Хорошо, что ты убила его. Ему крупно повезло, что это сделал не я.

Он думал, что Николас Гриффин ее изнасиловал. Диана видела это по его глазам, его взгляду, по выражению ужаса, застывшему на его лице. А разве он сам не насильник? Кажется, раньше она считала его таковым. Но он не такой. Женщины сами кидаются ему на шею. Ему нет надобности брать их силой.

– Он не успел изнасиловать меня, – прошептала она, – я убила его раньше.