Случилось то, чего не произошло в известной, ныне отмененной, реальности: германский флот вошел в Финский залив. Доблестные воины Центробалта героически проспали многодневное траление немцами моонзундских минных полей. По невнятным данным, поступившим в Питер, немцев было много – чуть ли не весь Флот Открытого Моря. Главные силы Балтфлота неохотно покидали насиженную стоянку в Гельсингфорсе, на кораблях снова начались крики о предательстве, матросы митинговали, убивали офицеров и не рвались в бой.

По телеграфу сообщали, что нижние чины броненосцев «Андрей Первозванный» и «Республика», перебив офицеров и комиссаров, провозгласили корабли независимой анархической державой и вскоре были потоплены огнем германских линкоров. Несколько больших кораблей неприятеля появились в море напротив Гатчины, недавно покинутой отрядом Адама. Отряд русских дредноутов и крейсеров, сопровождаемый ледоколами, поспешно двигался в сторону замерзшей гавани Кронштадта. В последней радиограмме говорилось, что их преследуют немецкие дредноуты.

Разумеется, Роман и Георгий, с юных дней слегка сдвинутые на военно-морской истории, немедленно затеяли диспут, вызвав недоумение предков.

– Ставлю гинею против керенки, что флотом командует Шеер, – уверенно заявил Рома. – Командиры эскадр – Шмидт и Сушон.

– Или Хиппер, – уточнил Гога. – Яйца под трамвай на спор не положу, но не сомневаюсь, что «Байерн» и «Баден» участвуют в сражении.

– Шеер держит флаг на «Бадене». Если они догонят колонну «Севастополей», то размажут…

Ян Петерс, помощник председателя ВЧК, угрюмо посоветовал обоим переходить на службу в Военный Контроль и подтвердил, что начальник морских сил бывший адмирал Щастный передал именно такие сведения. Действительно вражеский флот ведет сам гросс-адмирал Шеер. В рапорте Щастного назывались также два «Байерна», девять дредноутов типа «Кайзер» и «Кёниг», а также линейные крейсера «Дерфлингер» и «Мольтке».

– Что это означает? – осведомился Адам, сурово глядя на них.

– Это означает, что Балтфлот влетел в попадалово, – туманно изрек Гога.

Рома поспешил разъяснить в более доступной лексике:

– Амба подкралась незаметно, как полярная лисица. Будь на кораблях нормальные экипажи, оставался бы крохотный шанс на спасение. Но мы сегодня видели, что представляют собой доблестные моряки Гельсингфорса.

Петерс неуверенно призвал не впадать в панику, но подтвердил, что главковерх Крыленко подал в отставку. Причем вовсе не потому, что признал собственную бездарность и некомпетентность. Крыленко считал изменой делу революции создание регулярной Красной Армии.

Примерно через час Дзержинский созвал личный состав – оперативников и бойцов особого отряда.

– Обстановка накаляется, – провозгласил мрачный председатель ВЧК. – Немецкий флот потопил два наших дредноута, «Севастополь» и «Баян» оторвались от преследования, судьба остальных кораблей неизвестна. Линкоры немцев обстреляли наши войска на побережье, после чего германская пехота захватила Гатчину. Троцкий телеграфировал согласие подписать мир на любых условиях, но генерал Гофман не отвечает. По этой причине… – Дзержинский вздохнул и продолжил после паузы: – Совнарком принял решение перевезти правительственные учреждения в Москву. Товарищ Петерс с отрядом Адама немедленно выезжает, чтобы занять здание для размещения Чрезвычайной комиссии. Остальные приедут завтра.

Не прошло и получаса, как они грузились в московский поезд.