— Она больше не больна, и не думаю, чтобы Уна из Морской Крепости позволила распоряжаться собой.
— Да, это я видел.
— Она вдобавок к решимости обладает редким мастерством. Джерро рассказал, что она сражалась, как леопард, когда появились наши люди.
— Для нее хорошо, что она это умеет, не правда ли? — с горечью спросил сокольничий. — Перспектива долгой жизни была бы у нее слабой, если бы она полагалась только на мою защиту.
Ученый взглянул на него.
— Не думаю, чтобы любой другой воин мог сделать для нее больше.
— Мы серьезно относимся к данным клятвам. Я поклялся защищать Морскую Крепость и ее владелицу от опасности, а не только сражаться, когда нет другого выхода, но после того, как началась моя служба, мы переходим от одной катастрофы к другой.
Дуратан нахмурился, Ему показалось, что он заметил озабоченность владелицы крепости, и теперь он видел, что эта озабоченность оправдана. У ее товарища мрачное настроение, гораздо хуже, чем в тот вечер, когда он рассказывал, зачем приехал в Лормт. Возможно, это просто реакция на неожиданное нападение после напряжения прошедших недель и почти полной неудачи поиска.
— Госпожа Уна не глупа, — спокойно ответил Дуратан, — и не робка. Если бы твоя служба ее не устраивала, она уже отказалась бы от нее.
Сокол, сидевший в гнезде, устроенном для него Тарлахом, выпрямился и с гневным криком расправил крылья. Капитан быстро протянул руку, успокаивая его.
Дуратан серьезно смотрел на него, вспоминая его рассказ о том, что произошло с тех пор, как его отряд начал службу в Морской Крепости.
Несколько лет назад в долинах Верхнего Холлека бушевала эпидемия, которая сильнее всего поражала молодых, полных сил мужчин, хотя заранее невозможно было сказать, где она ударит больнее.
Хуже всего пришлось Морской Крепости и ее соседям; погибли почти все мужчины, уцелевшие в войне с Ализоном. Только одна долина — Рейвенфилд — отделалась легким ущербом, и хозяин этой долины оказался смертельным врагом всех остальных.
Уна из Морской Крепости лишилась одновременно своего лорда и отца, ей угрожал человек, который был гораздо сильнее и ее, и любого из ее соседей; он намеревался завладеть ее долиной и особенно гаванью, единственной удобной пристанью достаточно большого размера на всем северном побережье до Линны. Считая, что у нее нет иного выхода, кроме капитуляции, Уна отправилась на поиски наемников в достаточном количестве.
И нашла отряд капитана. Сокольничьи, сражавшиеся с Ализоном в Верхнем Холлеке, были в долгу перед ее отцом лордом Харвардом. Другого способа выплатить этот долг у них не было, и потому они подавили свою нелюбовь к женщинам и приняли службу у дочери Харварда. К тому же ее соседа, лорда Огина, подозревали в том, что он предательски заманивает и грабит корабли. Таких разбойников, которые убивают моряков, чтобы завладеть грузом корабля, сокольничьи особенно ненавидели, потому что им часто приходилось служить на море.
Наемник опустил недели спокойной службы, но подробно рассказал о большой буре и крушении торгового корабля, которому был свидетелем. Рассказал, как нырнул с утеса в бурное море с тросом, который стал дорогой к спасению для выживших, как трос порвался, когда уставшие моряки начали подниматься по нему. Уна из Морской Крепости увидела это и перехватила веревку, обмотала ею руки, прижавшись к камню, к которому она была привязана.
Мысли Тарлаха тоже вернулись к той ночи и к событиям, которые он так ярко описал, и ему стало холодно при воспоминании о мужестве Уны. Она держала веревку, выдерживая тяжесть каждого моряка, пока об этом не узнали сокольничьи и не сменили ее. Шрамы на се руках — след той ночи, и одна Янтарная Госпожа знает, как Уне удалось не стать калекой.
Тарлах рассказал, как удалось подтвердить подозрения о грабителях кораблей, описал страшное путешествие, которое привело к гибели трех человек и корабля, но дало нужные доказательства против Огина.
Уне, ему и еще двоим пришлось выдержать еще одну, правда, не такую сильную бурю и весь последующий день провести в маленькой открытой лодке. Наконец, рассказал он и о поражении лорда Рейвенфилда и его приспешников.
Поколебавшись, Тарлах довел рассказ до конца. Этого требовала его работа здесь, хотя он понимал, что, рассказывая, подвергает свою цель опасности, если Дуратан будет слишком болтлив. Квен, Аден и бывший пограничник с помощью нескольких других ученых отыскивали в записях сведения о борьбе между силами Света и Тьмы — и в прошлом, и в настоящем. Во всех известных землях этого мира старое равновесие было нарушено, и становилось очевидным, что древняя, почти замершая война готова вспыхнуть с новой силой. Любое оружие, которое может помочь в борьбе за жизнь, необходимо; оно позволит помешать Тьме захватить мир в свою прожорливую пасть. Тарлах рассказал о призраке женщины, ставшей подругой Уны, о предупреждении, которое сделал этот призрак: о том, что место их схватки — это почти открытые врата Тьмы, и нужно лишь еще немного крови, чтобы тварь, прикованная в этих вратах, разорвала последние узы и явилась в мир. Сокольничий описал, как открылись эти врата и как призрак вступил в бой, который привел к поражению Тьмы, и снова запечатал врата. Но победа стоила самому призраку его существования.