Если тебе известно слабое место врага - используй это на всю катушку. Должно быть, здесь торчу уже минут пять. Мешкать нельзя. Я достаю, спрятанную на груди, крошечный флакончик Слима. Живот нервно сводит. Я делаю глубокий вдох. Открываю дверь.
Он разливает вино. Он поднимает взгляд.
— Ты — прекрасна, — говорит он.
Он поднимает чашку с вином и протягивает её мне. Я подхожу и беру её.
— Тост, — говорит он. — За новый мир.
— За нас с тобой, — говорю я.
Мы пьем. У него тяжелый взгляд. Под глазами синяки. Он выглядит измотанным. Мне нужно каким-то образом отвлечь его внимание, штобы подлить сонное зелье к нему в вино.
— Еда готова, — говорит он. — Поедим?
— Ты выглядишь усталым, — говорю я. Я беру его жестянку у него из рук и ставлю её на стол рядом с моей. — Присядь, — говорю я. Он садитца.
Я опускаюсь к нему на колени. К нему лицом. Обнимаю за шею. Закрываю своим телом жар от сердечного камня. Жар его рук обвивает мне талию.
— Прости, что сбежала этим утром, — говорю я. — По правде говоря....никто просто не вызывал во мне таких чувств, как ты. Это было слишком. Мне надо было во всем разобратца, подумать. О том, што ты сказал. О том, кто я, кем могу быть...я поняла, што ты прав. Все как сейчас есть - не должно быть таким. Нам нужно найти новое решение. Полноценное будущее, как ты выразился. В котором будет смысл.
Он улыбаетца.
— В такой жизни, которая у нас, нет никакого смысла, — говорю, — в которой на нашу долю столько выпало, через што пришлось пройти. Я хочу сделать мир лучше. Вместе с тобой.
— Я знал, што нам предназначено быть вместе, — говорит он. — С первой минуты, как я тебя увидел.
Я шепчу ему на ухо: — Не могу перестать думать, о нашей близости с тобой.
Я сползаю с его колен, беру его за руку и веду в спальню. Прямо вот так, он следует за мной. Поверить не могу, што все так просто. Вот она сила красного платья.
Мы садимся рядом на его кровать. Я отбрасываю волосы с его лба.
— У тебя такой тяжелый взгляд, — говорю я.
— У меня порой случаютца...мигрени, — говорит он. — Ничего не могу с этим поделать.
— Я могу, — говорю ему. — Ложись. Я сейчас.