Боровик отпустил дочь и посмотрел на Ольгу. Хоть и провинилась дочурка, да все же родная кровь.

— Хельга, я тебе жизнью обязан, а эта хабалка… Как мне загладить такую обиду?

— Приставь ее ко мне в ученицы. Мне часто руки требуются, а заодно и у нее будет опыт в лечении и не будет времени гадости разносить по свободным ушам. — Ольга даже удивилась, походу местный говор и к ней начал потихоньку прилипать. Раньше бы она вряд ли сказала так витиевато и хитро.

Девка вдруг завыла, словно её продолжали лупить розгами, и бросилась к отцу.

— Верно, Хельга, пусть поживет, да ума наберется! — согласился Боровик, хотя в голосе его слышалось некое замешательство.

Так и сговорились. Ася, дочь Боровика, с этого дня должна была поселиться в Ольгиной избе и взяться не только за обучение, но и ведение быта. После того, как выяснились отношения с девушкой, Ольга, как и хотела, отправилась в мастерскую Лана.

Перегонный куб был готов к первому запуску. Гончар смастерил достаточно большой резервуар, водрузил его на небольшую печурку из кирпича, наколол щепы для растопки. Кроме того, придумал он и очень плотную крышку, которую, после того как залили брагу, залепили тестом, чтобы винные пары не выходили в воздух. Под змеевик приспособили корыто с водой из колодца, чтобы пар остужать.

Процесс пошел. Брага забурлила. Лан и Ольга сели на лавочку у своего детища и теперь с нетерпением ждали результата. Результат недолго заставил себя ждать. спустя пятнадцать минут первые живительные капли начали наполнять подставленный под конец медной трубочки кувшин.

И только налили то, что получилось, в красивую кружку, сработанную гончаром. Первый спирт, теперь не придётся мыть раны сладкой медовой брагой, на которую слетаются все мухи. В мастерскую влетел полупьяный Сом. Глаза у него были красными от слез, а лицо перекошено от злобы.