— Леди! Леди! Там ваши призраки Маркиша и его сестру Бони узнали! Говорят, что они их погибшие родители!

— Э-э-э… Что? — опешила я.

— Сюрприз за сюрпризом, — сказал Гарри.

— Нисколько не удивлён, — проговорил Перри.

— Подтверждение моих слов, Оливия, — произнёс Тёрнер, глядя мне в глаза.

— В мирозданье не происходит ничего просто так, — повторила недавно произнесённые инквизитором слова.

— Именно.

— Идёмте скорее! — торопил нас Глен, едва стоя на месте. — Некромаг сказал, что поможет им перейти в мир мёртвых!

Глаза ребёнка светились небывалой радостью и нетерпением.

— Да, да! Мы уже идём! — сказала я, и первая отправилась вслед за мальчиком.

Гарри, Перри и Тёрнер последовали за нами.

Едва я оказалась в комнате, где находились дети, домовые и Леон, то увидела, что комната залита потусторонним светом, но он был такой же осязаемый и живой, как обычный дневной свет, но… но от него не шло тепло — только холод. Холод, что покрывал тонкой коркой льда пол, инеем сверкали стены, тихо скрипела сжавшаяся от холода мебель.

Я поражённо выдохнула, и изо рта пошёл пар, дымком растворившись в холоде.

Тут же обняла себя руками, когда мороз пошёл по коже.

По центру находились двое незнакомых мне призрачных людей: женщина — высокая и царственная; мужчина — статный и строгий. Маркиш и Бони обнимали их за талию. Женщина встревоженно улыбаясь краешками полных губ, ласково гладила детей по волосам.

Бони кулачками сжимала платье матери, уткнувшись лицом ей в живот и рыдала громко, навзрыд, не оставляя никаких сомнений, кто перед нами.

Будто подтверждая мои мысли, разнося в пух и прах оставшиеся сомнения, Маркиш громко и слёзно восклинкул:

— Мама! Папа!

— Нам говорили, что вы нас бросили! — сквозь рыдания, прерывисто и горько проговорила Бони. — Я видела вас только на маленьком портрете и не верила, что такие красивые родители могли бросить своих детей!

Совсем ещё маленькая девочка, а слова осознанного и взрослого человека.