— Мисс Ли и я встретились в поезде в день ее приезда, — сказал он.
— Вот как?
— Да. Хотя она, конечно, не знала тогда, как меня зовут. Я же сразу понял, кто она. По странному совпадению мы оказались в одном купе.
— Это очень интересно, — произнес Коннан так, как будто на самом деле в этом не было совершенно ничего интересного.
Я взглянула на часы и сказала:
— Я прошу извинить Элвиан и меня. Уже почти пять, и нам надо заниматься.
— И мы ни в коем случае не должны мешать этому, — сказал Коннан.
— Но неужели, — воскликнул Питер, — ради такого случая нельзя пренебречь правилом?
Элвиан с надеждой посмотрела на меня. Бедная девочка и терялась в присутствии отца, и не могла наглядеться на него.
— Я думаю, что это было бы крайне неразумно, — сказала я, поднимаясь со своего стула.
Элвиан взглянула на меня с неприязнью, и я подумала, что перечеркнула все, чего достигла в этот день.
— Пожалуйста, папа… — начала она.
Он бросил на нее строгий взгляд и сказал:
— Моя дорогая девочка, ты слышала, что сказала твоя гувернантка.
Элвиан вспыхнула, а я, стараясь не обращать внимания на ее несчастный вид, попрощалась с Питером Нанселлоком и пошла к двери.
В классной комнате Элвиан дала волю своей обиде.
— Ну почему вам нужно было все испортить! — воскликнула она.
— Испортить? — повторила я. — Все?
— Мы же могли заняться чтением в любое другое время, когда угодно, только не сейчас.
— Но по вашему расписанию мы должны заниматься чтением именно сейчас, с пяти до шести, а не когда угодно. — Мой голос прозвучал холодно, потому что я пыталась скрыть охватившие меня чувства. Мне хотелось сказать ей: «Ты любишь своего отца, ты жаждешь его похвалы. Но, дорогая девочка, ты не знаешь, как ее добиться. Я хочу помочь тебе, позволь мне помочь тебе». Но, разумеется, я ничего этого не сказала. Я никогда не была несдержанной в выражении своих эмоций, и сейчас было не время изменять себе.