– Ты замерзла, – констатировал Войтех, заметив это движение. Впрочем, и без него было понятно, что Саша не могла не замерзнуть. В пещерах было гораздо холоднее, чем на поверхности, даже он сам уже довольно ощутимо замерз, а Саша к тому же обладала таким телосложением, при котором у человека почти нет подкожного жира. В повседневной жизни, учитывая веяния моды, это играло ей на руку, но, когда речь заходила о выживании в экстремальных условиях, становилось большим недостатком. – Иди сюда, я попытаюсь тебя согреть.

Саша на мгновение нерешительно замерла, а затем подвинулась к нему ближе. В данный момент ей было важнее согреться, чем переживать по поводу того, что кто-то может неправильно понять. Войтех обнял ее и крепко прижал к себе.

– Еще один эпизод в коллекцию тех, о которых я не буду рассказывать Максиму, – сонно пробормотала она, закрывая глаза. Спать хотелось почти невыносимо.

Войтех молча снял свою каску и после недолгого колебания выключил на ней фонарь. Потом то же самое он сделал и с тем фонарем, который лежал рядом с ним.

– Надо выключить свет, – прокомментировал он, игнорируя замечание про Максима. – На твоей каске тоже. Чтобы не сажать батарейки.

Саша приоткрыла один глаз, нашла рукой каску и щелкнула выключателем. Грот мгновенно погрузился в темноту, такую уютную для нее, и такую страшную для Войтеха.

– Разбуди меня через полчасика, – попросила Саша.

Войтех промолчал. У него сна не было ни в одном глазу. Согреться ему было сложнее, поскольку холодная каменная стена, к которой он прислонялся спиной, почти сводила на нет тепло, исходившее от Сашиного тела. Темнота и тишина опять начали давить на него, заставляя снова и снова возвращаться мыслями к самому страшному моменту в его жизни.

Войтех почувствовал, как сильно забилось сердце, дышать снова стало тяжело. Умом он понимал, что уж здесь-то достаточно воздуха, но легкие словно сковывало подступающей паникой.

– Саш? – неуверенно позвал он, боясь, что она уже уснула.

– М? – отозвалась она, даже не пошевелившись.

– Поговори со мной, – тихо попросил он. – О чем угодно. Немного. Не могу слышать эту тишину.

– О чем угодно? – Саша села чуть прямее и потерла ладонью глаза, чтобы прогнать сонливость. – Ты рискуешь, – она улыбнулась.

– Я всегда рискую, когда разговариваю с тобой, – усмехнулся Войтех. – Но сейчас я готов пойти на этот риск.

Саша на несколько секунд задумалась.

– Знаешь, когда я была студенткой, мы играли в такую игру: задавали друг другу по три вопроса. Отвечать нужно было честно. Либо, если отвечать не хочешь, исполнять желание задавшего вопрос. И раз ты готов пойти на риск, как насчет поиграть?

– Идет, начинай, – с готовностью отозвался Войтех. Сейчас он был готов согласиться на что угодно.

Саша улыбнулась. Войтех не мог этого видеть, но по тому, как быстро она задала свой вопрос, догадался, что она придумала его задолго до того, как они вообще попали в эту пещеру.

– Что у тебя произошло с твоим братом?

– Почему ты считаешь, что между нами что-то произошло? – ответил он вопросом на вопрос, хотя понимал, что это, скорее всего, нарушение правил.