Михаил толкнул дверь, Григорий вошел за ним.

Из-за прилавка поднялся высокий сухопарый немец.

– Гутен таг!

– Добрый день, – поприветствовал его Михаил.

– Что господин желает?

– Ножи обеденный и боевой для начала покажи, да чтобы в чехлах.

Немец улыбнулся:

– Это непременно.

Он выложил на прилавок кучу острых железяк: поменьше, побольше, с разными рукоятями – наборными из кожи, дерева, даже кости.

Михаил повертел их в руках и остановил свой выбор на небольшом, с лезвием длиной с ладонь, ноже. Здесь такими пользовались и как обеденным, и как вилкой. Отрезал кусок мяса, наколол на лезвие, как на вилку, – и в рот.

Чехлы к ножам тоже были разные: из кожи, дерева, даже серебра.

Михаил выбрал чехол из толстой свиной кожи. Потом он подобрал себе боевой нож, но теперь уже предварительно посоветовавшись с Григорием – попробовал сбрить лезвиями волосы на предплечье. Выбрали прямо тесак, почти в локоть длиной, называемый боярским.

– Григорий, не длинноват ли будет?

– Ты что! В самый раз, как у бояр.

– Я же не боярин.

– Они в этом толк понимают, потому как на войну ходят. Все?

– Нет, я хотел для команды оружие подобрать и себе арбалет.

– Самострел-то зачем?

– Понравился он мне. Я из него в Солотчинском монастыре от татар отбивался.

– Дело хозяйское.