Кроме того, головомойку мне умудрилась устроить даже миссис Джоан, прислав четыре исписанных с обеих сторон листа бумаги. Не помню, чтобы я так краснел хоть раз в своей жизни. Оказывается, мои паршивцы умудрились послать ей письмо, повествующее, что я нахожусь в больничном крыле по причине переломов ребер и физического истощения. Спасибо, про тролля ничего не сказали, по легенде я слетел с лестницы седьмого этажа из-за собственной неуклюжести.

Теперь добрая женщина грозила мне всеми карами небесными, обещая полное обследование и комплекс лечебных процедур, как только вернусь на каникулы. В её словах я ни капли не сомневался и непроизвольно сглотнул. Парни, отодвинув завтрак, настороженно следили за моей реакцией. С пылающими щеками, я сложил письмо в карман мантии.

Староста сочувственно ухмыльнулся и покачал головой, а я начал пристально изучать содержимое своей тарелки. После подколки Майкла, что в его случае это мог быть вопиллер, мне окончательно расхотелось есть. На свою банду я не злился ни капли, а вот на себя за самонадеянность и глупость оставалось только бессильно скрипеть зубами.

Через день мне в таком же ключе пришла гневная записка от Дурслей. Прочитав содержание, я поперхнулся несчастной овсянкой. Дядя Вернон в нескольких крепких фразах выразил надежду, что я перестану «маяться дурью в своей ненормальной школе» и не добавлю «порядочной семье» проблем своей смертью. Зная характер родственников, это был фактически любящий подзатыльник. Как они отправили письмо, для меня оставалось загадкой.

Время шло, я сдавал долги по дисциплинам, учитель трижды в день умудрялся буквально снимать с меня шкуру, нещадно раскачивая резерв и требуя абсолютного контроля над каждой капелькой магии. Я не роптал. Это было мне нужно, больше чем что-либо ещё.

Грейнджер, узнав о моем новом расписании, кинулась было к Флитвику, но была культурно послана в известном направлении. Ярая сторонница равноправия засела в библиотеке, выискивая что-то одной только ей понятное. На буксире она тащила за собой Уизли и Долгопупса. Парни начали азартно заключать пари, насколько хватит терпения чистокровных отпрысков. Я только вздохнул.

Честно говоря, после случая с троллем я надеялся, что она поймет. Равенства в принципе нет и быть не может. Не говоря уже о равенстве в магическом мире. Если в мире магглов отсутствие таланта можно компенсировать усердием, то мир магов более жесток.

Сила мага зависит напрямую от его наследия, и только потом от личных качеств. Магический дар не зря передается в чистокровных семьях из поколения в поколение. Именно поэтому ей и не давалась в полной мере та же практика по трансфигурации, несмотря на явное покровительство преподавателя. Но Грейнджер никак не желала признать очевидное, и громогласно ломилась вперед. Ну что ж, чем выше шкаф – тем громче падать.

Отношения с остальными однокурсниками и преподавателями у меня были ровными. Родной факультет и вовсе чувствовался настоящим домом за крепким сводчатым забором. Преподаватели, скрепя сердце, принимали зачеты. Особенно нервно на меня реагировали Снейп и Макгонагалл.

Первый меня и так не очень жаловал, а после отповеди насчет зелий чуть ли не желчью исходил от одного моего вида. А декан Гриффиндора и вовсе затаила на меня какую-то обиду, понятную исключительно ей. Впрочем, трансфигурация и зелья у меня были на крепкое Выше Ожидаемого, а прочее меня мало волновало.

После последней «практики» по зельям, я буквально приполз в большой зал на ужин. Парни, храни их Моргана, бдительно торчали рядом. Майкл не позволял мне запинаться о лестницы и пересчитать ступеньки лицом, Энтони и Захария трещали без умолку над ухом, тем самым не давая мне заснуть. Опустившись на скамейку, я положил себе огромный кусок мяса. Но поесть по нормальному у меня не получилось. Едва я прожевал первый кусок, пестрая неясыть принесла мне записку от уважаемого директора, который немедленно желал меня видеть.

В бессильной ярости я припомнил ворох непечатных выражений дяди Вернона. Старшекурсники рядом восхищенно присвистнули. Бросив беглый взгляд на преподавательский стол, я увидел, что учитель уже идет в мою сторону. Лицо обычно добродушного мастера чар в красках отражало мое скверное настроение. Факультет примолк. Провожаемые долгими взглядами в спину мы направились в сторону директорской башни.