А для полетов на Калею мало было найти просто ведущего. Узкий и нестабильный коридор мало кто мог обнаружить, а еще меньше навигаторов могли безопасно провести корабль. На данный момент на Земле таких остались единицы. Да и те не хотели лишний раз рисковать, летая на Калею. Слишком многие уже пропали в оранжевом пятне — одной из странных аномалий планеты.
— Да, — наконец очнулась Ольга, — если ты прав и Наталья действительно окажется навигатором, это будет огромный сюрприз.
— Спорим?
— Нет, спасибо, — хмыкнула Ершова, подавляя порыв действительно поспорить. Или по-дружески ткнуть Дрейка локтем под ребра. Ольга вздохнула и подобралась — глупости это, они давно уже себе подобного не позволяли. Да еще и на работе. — С тобой спорить, себе дороже выйдет.
— Ну как хочешь.
Наталья никогда ранее не тренировалась в подобного рода учебных комнатах, однако слышала о них от Ярика и Ольги. О том, что у человека в мозгу моделируется картина, выглядящая столь реальной, что невозможно отличить от настоящей. Что силовое поле комнаты подстраивается под эту картину и человек может ходить, чувствуя под ногами землю, лазить по деревьям, получая болезненные ссадины и занозы, кушать воображаемую еду, наслаждаясь ее вкусом. Чего-то подобного девушка ожидала и сейчас. Однако… программа оказалась совершенно другой.
Сначала пропал свет. Наталья не успела испугаться, как по периметру комнаты зажглись тонкие световые нити. А затем вокруг нее, словно из ниоткуда полилась незнакомая мелодия. Наташа на мгновение прикрыла глаза — музыка дразнила, очаровывала, манила за собой. Не в силах сдержать порыв, девушка одним движением сбросила с ног сандалии, резко раскинула руки, давая мелодии пройти сквозь нее, пытаясь прочувствовать ее каждой клеточкой тела. И принялась танцевать. Танцевать с безумным упоением, которого она никогда ранее не ощущала. Ей не было дела до того, где она находится, не было дела до того, что за ней наблюдают. Она растворилась в танце. Она сама стала танцем.
Цветных, светящихся линий, что возникали вначале по периметру, становилось все больше. Они гармонично вплетались в ритм, колыхались и закручивались вокруг нее спиралями, послушно следовали за ней. Девушка легко, словно струну, тронула голубую нить — та отозвалась звонким колокольчиком, потом зеленую — и ее голос тоже вплелся в общую гармонию танца и звука. Затем красную…
И все исчезло. Мгновенно. Наташа стояла посреди белой, пустой комнаты — потерянная, не понимая, кто она и где…
Для Колина и Ольги ничего не изменилось. Они не видели светящихся линий, не слышали музыки. Со стороны казалось, что Наталья танцует в тишине посреди зала, все убыстряя темп. И лишь цифры на табло неспешно щелкали, показывая уровень сложности.
"Текущий уровень — 1
Текущий уровень — 2
Текущий уровень — 3
Текущий уровень — 4…"
— Пять… шесть… семь… — заворожено повторяла Ольга, следя за сводной сестрой.
Табло вдруг замерло. Ершова посмотрела сначала на Колина — тот сидел с довольным выражением на лице, мол, я так и знал — затем на Наталью, приходящую в себя…
— Дядя Колин, а можно еще раз? Я не знала, что красные нити нельзя трогать. Я больше не буду. Пожалуйста. Я никогда не чувствовала себя в танце так… — девушка запнулась, пытаясь подобрать нужное слово, — так правильно.
— Конечно. Если ты готова, я перезапускаю программу.
— Красные нити? — шепотом переспросила Ершова, с недоумением качая головой.
Наталья снова принялась танцевать, а Дрейк повернулся к Ольге.