Глава 1

Как я его не заметил, ведь смотрел же по сторонам?! Долбанный ТБ — шник!

— Так — так, Олег, нарушаем? Плохо. Очень плохо, — сказал инспектор по технике безопасности Вадим Касимович, хитро прищуря свои раскосые глаза, глядя, на резко выкинутый мною окурок.

— Вот, хрень! — вырвалось у меня.

Это я попал, а вот, на сколько решит суд, самый гуманный суд… начальника участка N3 нашего подземного рудника. И минималка — это полторашка в карман инспектора и рабочий "выходной" на благо родного участка. Знаю, что сам виноват, но от этого ещё обидней, свалить не на кого.

— После подъёма на поверхность жду объяснительную, за подписью начальника участка! — резко бросил инспектор.

Развернувшись и сделав шаг в сторону развилки, ТБ — шник повернулся и сказал: "Не затягивай Олег, я у себя в кабинете до трех часов дня".

Вот сука, цену себе набивает. Как чаю попить у нас в кандейке так, здрасте, как дела, а как денежку учуял, так сразу прям цепной пёс на страже безопасности жизнедеятельности человека. Только вот где вы все бываете, когда на людей заколы падают после вашей проверки по нормам, а?

— Касимыч, погоди! Может ну его, эту объяснительную, как‑нибудь так разойдемся, не чужие же люди?

— Зайдешь полчетвертого, таксу знаешь. Викторычу сам скажу, — на полтона ниже сказал инспектор и зашагал, что‑то бурча себе под нос. У кого‑то смена задалась, а кто‑то безглазый ушлепок, ладно хоть по минималке прокатило.

Сделав несколько шагов, инспектор растворился в темноте. Еще некоторое время светились светоотражающие полоски на спецовке, да луч фонаря, светивший с каски. Шахта была наполнена гулом работающих машин по подъему руды, какими‑то стуками и шипением. Но это только вблизи ствола, а стоит отойти вглубь горизонта, то тишина и темнота обволакивают и начинает казаться, что ослеп и оглох, а тонкий луч фонаря, высвечивающий сплошные камни под ногами — это плод твоей фантазии. Временами начинаешь слышать невнятные разговоры, шепот и становится страшно, потому что знаешь, что тут не может быть никого. Иногда оказывается, что это всего лишь шипит ветер, вырывающийся из небольшой щели вентиляционной трубы, и шуршит обрывком обмотки. Я долго не мог привыкнуть к такой обстановке, ведь мне по долгу работы приходится всю смену ходить одному пешком по всей шахте. Представлять сколько надо мной сейчас скальных пород даже не хочу. Но потом победил свой страх и иногда даже интересно стоять в безлюдном месте шахты и выключив фонарь, погрузиться в темноту… Нет во тьму. Потому что это кромешная тьма, которую не найдешь на поверхности. Глаза таращатся сами по себе, стараясь хоть что‑то уцепить, хоть какой‑нибудь отблеск, но нет… Теряется само ощущение себя в пространстве: мозг уже не понимает где верх, где низ, сколько вокруг пространства. А еще шахта — это куча пыли и сильные ветра, местами вода по колено и вообще сплошной кайф!

Поднявшись на поверхность, я протопал по коридору.

В кабинете начальника участка мне предстояло узнать, какой мой выходной помахал мне ручкой и укатил в неведомые дали.

— Да не было его, Викторыч, не было! Я за поворот глянул — чисто, закурил. И пока курил, тоже поглядывал. А он, как чёрт из табакерки: нарисовался — хрен сотрешь!

— Ладно, Олег, бывает, но отрабатывать всё равно надо, в следующий раз будешь внимательней, ну или курить бросай. Хе — хе!

— В нашем "зоопарке", Игорь Викторович, сигарета — это единственное, что не позволяет послать в дальние дали всех и вся!

— Харош! Накосячил — отвечай! Тут тебе не Спарта! — резко крикнул начальник. — Здесь все намного круче, это шахта, сынок, — язвительно улыбаясь, сказал начальник. — Пошутили, и хватит, теперь к делу: останешься сейчас ещё на смену…