– Остановиться?
Я кивнула.
– Ты права. – Он прижался лбом к моему лбу и тяжело выдохнул. – Мы должны остановиться. Я не хочу, чтобы это произошло так… на заднем сиденье моего автомобиля.
Я почему-то покраснела. Откуда взялся стыд, ведь еще недавно меня ничуть не смущало мое полуголое тело? Я сглотнула, когда он прижался губами к моей переносице, а потом приподнялся, удерживаясь на руках.
То, как он смотрел на меня, пробудило во мне желание снять ногу с педали тормоза и нажать на газ до упора.
– Боже, Лейла, я… У меня нет слов.
Слов не было, но не потому, что нечего сказать. Хотя во мне и шевельнулось странное чувство, угрожая разрушить тепло момента, молчание воспринималось как райское наслаждение.
Зейн провел рукой по моей коже, словно пытался запомнить ее на ощупь, а потом потянулся за одеждой, разбросанной по полу. Он помог мне одеться, и процесс занял чуть больше времени, чем необходимо, потому что прерывался поцелуями – сначала в плечо, потом в шею, – отчего мне захотелось пустить его труды насмарку.
Когда он помог мне выбраться из машины, прохладный ночной воздух обжег пылающую кожу. Он обхватил ладонями мои щеки, наклоняя мою голову назад.
– Я больше не хочу слушать эту чушь о том, что ты в ответе за все, что произошло, – сказал он, глядя мне в глаза. – Если это что-то и доказывает, так только то, что ты умеешь контролировать свои способности. Если бы ты забирала души, то знала бы об этом. Но ты не знаешь. Вот так-то. И все, больше мы об этом не говорим. Обещай мне.
В последнее время у меня что-то не ладилось с выполнением обещаний, но ему я все-таки дала слово и молилась о том, чтобы удалось его сдержать.
Утром, в начале седьмого, еще толком не проснувшись, я почувствовала, как просела моя кровать под тяжестью еще одного тела. Я с трудом разлепила заспанные веки и слегка улыбнулась, когда зашевелилось одеяло и рука обвилась вокруг моей талии.
Моя спина прижималась к чему-то теплому. Всю неделю Зейн будил меня так, возвращаясь с охоты. Последние несколько дней… прошли, как в сказке. Мы почти не расставались – либо уединялись в моей спальне или у него, либо проводили время со Стейси и Сэмом у нее дома. День благодарения наступил и прошел. В субботу мы поехали в город посидеть в кафе, как раньше, но на этот раз все было по-другому. Теперь наш привычный ритуал включал и поцелуи.
Но больше всего мне нравились утренние пробуждения. В эти ранние часы его ласки казались особенно чувственными, и для меня это был лучший способ проснуться. Я знала, что очень скоро все это кончится. Кто-нибудь мог застукать его у дверей моей спальни, и тогда его отца хватил бы удар. Но визиты Зейна радовали меня и по другой причине. Со дня моего вынужденного заточения реальность как будто перестала существовать. С Лилин все как-то поутихло, от Рота не было вестей, кроме редких безобидных эсэмэсок, и, когда я оставалась наедине с Зейном, мне было легко поверить, что я не ответственна за ту заразу, что косит людей.
Зейн уткнулся носом мне в шею и ухмыльнулся, когда я заерзала от прикосновения к особо чувствительному месту.
– Доброе утро, – сказал он и поцеловал меня в ложбинку под ухом, прежде чем поднял голову.
– Доброе утро. – Я перекатилась на спину и угодила прямо в его объятия. – Ты рано вернулся.
– Да. – Он откинул одеяло и усмехнулся, когда увидел, как Бэмби выглядывает из-под воротника на моей рубашке. – Прошлой ночью город словно вымер.
Он опустил голову, и его губы скользнули по моим губам мягким, дразнящим прикосновением. Я положила руку ему на грудь. Рубашка, хотя и тонкая, все равно служила досадной помехой, но его сердце сильно колотилось под моей ладонью.
Поцелуй стал глубже, когда он придвинулся ближе. Его нога оказалась у меня между ног, а тяжесть тела, нависшего надо мной, творила чудеса с моими внутренностями. Он пробежался рукой вниз по моему животу и прокрался под подол пижамной рубашки. Когда он прикоснулся к моей голой коже, мне передалась вся сила его чувств. Потребность. Желание. И что-то еще, куда более мощное, двигало им. Я выгнула спину от его прикосновения, поджимая пальцы ног.