Вот такая пищевая цепочка. У меня, в сущности, жизнь нормальная, без особых напрягов, но если мне кто скажет: вы же не спросили, — просто пристрелю до пустого магазина.

Я поговорил со старейшиной в присутствии наших научников. Интересно девки скачут, по четыре сразу в ряд. Я больше половины совсем не понял, остальное вроде чего-то так через пень-колоду. Короче, местные кушают белых медведей, одной рыбы недостаточно, твари — местных и кормят личинок. Местные, однако, не совсем простые и обиженные. Тварей они всё же систематически мочат из-за железы. С немцами отношения испортили, когда у тех пропало человек пять. Ну, восприимчивые к внушению люди под влиянием местных повторяли фокус белых медведей, как это сказать, с раздеванием. Белых медведей к тому времени в окрестностях не осталось. Собаки совершенно не восприимчивы к этим фокусам. Надо сказать, если бы я бы стал свидетелем такого, ещё неизвестно, как бы среагировал, вернее, есть некоторые предположения, но в приличном обществе, наверное, говорить не стоит.

На этот раз спросил: а зачем нам это всё? Ответил Шаман. А вот именно личинки и являются вершиной эволюции на этой планете. Так сказать, местные боги. Оно, конечно, не очень, когда кучка эдакой гадости рулит, но факт имеет место быть.

Теперь следующий вопрос: что, собственно, происходит? Мы знаем, что ближайшую тысячу лет всё было хорошо и до этого, вероятно, тоже. А вот нам не повезло или как? Всё же в мире относительно. Научники разводят руками, мало информации и прочее.

Мне, в сущности, по барабану то, что местные скармливаются личинкам. Мы же кроликов кушаем. Я не буду рассказывать, чего нам стоило выловить, переправить и разместить тридцать белых медведей. Мне интересно: чего личинки замыслили. И у кого про это спросить.

Шаман с компанией морщат лбы и чешут затылки. Их, видите ли, посещают видения, но всё так разнопланово, и зацепиться пока не за что. А пока если три часа в сутки удаётся поспать, то я чувствую себя замечательно. Всё нормально, если что, Марина меня у себя в кабинете сажает в кресло и, пока она готовит кофе, я вырубаюсь и сплю. Она тоже крутится, как пчёлка. Похудела килограмм на десять. Если на мне всё такое экстремальное, то она главный по текучке.

Кажется, успеваем. Практически все продукты вывезли, топливо тоже, оборудование всё снято и перевозится. Модули готовы все. Быт налажен. Социальное общежитие в пределах нормы. Викинги, первое время пришибленные каждодневным душем, и те влились в коллектив. Идеальные грузчики. Сейчас самая востребованная профессия.

Если сначала посёлок представлял собой более-менее кусок пчелиной соты (модули у нас шестигранные), то вследствие стремления как-то физически разделить жителей нашей коммуналки, образовались некие наросты. Модуль представлял собой полностью автономную конструкцию. Некоторые модификации отличались от стандартных, скажем так, повышенной сопротивляемостью или (как там?) антивандального исполнения. Административный модуль, тот вообще из композитной брони. У немцев запасец нашёлся. При аварийном отключении внешних коммуникаций на НЗ месяц можно продержаться. Их производство моя гордость. Гигантский надувной ангар. В нём типа конвейера. Между собой соединялись холодным тамбуром. Весь посёлок, если что, мгновенно превращался в полностью закрытые автономные помещения. Мало того, любой модуль можно было просто буксировать тягачом. В воде не тонули. И совсем дань моей паранойе, были оборудованы двумя подвесными моторами по сто сил. Установленные в колодцах, километров пять в час ходу обеспечивали. Герметичность обеспечивалась системой наддува через обыкновенные угольные фильтры. В общем, были готовы ко всему.

Часть запасов хранилась в ангарах, часть просто уложена на открытом воздухе. Вроде всего много, но практически всё удалось уложить в круг диаметром полтора километра.

Народ загнался конкретно. Хоть и береглись, но обмороженных было довольно много.

С Шаманом связь была постоянной. Он утверждал, что когда начнётся, он почувствует.

Так что был обычный день. На немецкой базе грузили металл в чушках. Остатки. Бригада десять человек. План был такой. Всё на баржу, потом до кромки льда на грузовики и уходим. Вот баржу мы как раз и грузили. Чего меня туда понесло? Наверное, потому, что это было последнее, что решили забрать. Связь с посёлком была постоянной. То есть диспетчера ни на минуту не замолкали, транслировались по рации на громкоговоритель, установленный на причале. Вот они, по идее, первые, всё должны узнать.

Вот эта трансляция внезапно оборвалась. Потом раздался гул, и земля под ногами задрожала. Землетрясения последнее время были постоянно, но это как-то по-особому. Мы старались предусмотреть всё. В том числе и потерю связи. Сюда я прилетел с Мариной. Она, высадив меня, улетела на припай.

Так, сюда лететь минут сорок. Грузовики в случае чего сразу уйдут. Вроде всё под контролем.

Гул усиливался. Потом грохнуло. В паре километров взорвался вулкан. Начало трясти так, что уже трудно было стоять на ногах. Мы бросились в один из блиндажей. Вовремя. Начали падать вулканические бомбы.

Жутко, но красиво. Чёрт, вертолёт бы под этот дождик не попал бы. Одного из мужиков посадил на рацию, хоть и связи нет, один белый шум, но пусть долбит. Внутри блиндажа всё в пыли. Пару раз сверху прилетело. По потолку пробежала трещина. Тут меня позвали к амбразуре. Соседний утёс беззвучно, в окружающем грохоте начал уходить под землю. За ним соседний. Вроде бомбы падать перестали. Скомандовал — всем наружу. Выскочили. Всё в дыму и пыли.

Зелёная ракета! В ответ такую же. Геликоптер — очень шумный вид транспорта. В салоне приходится орать, чтобы быть услышанным. Но за окружающим грохотом его совершенно не было слышно. Марина осторожно пыталась притереться. Очень плохая видимость. Зажгли пару файеров. Вот машина нырнула вниз, ударилась колёсами, но вроде всё нормально. Дверь открылась, и народ посыпался внутрь. Когда оставалось вместе со мной трое, я почувствовал, что проваливаюсь вниз. Толкнул в люк впереди стоящих, и в последний момент ухватился за нижний край.

Лучше бы я вниз не смотрел. Скала, на которой мы находились, проваливалась в озеро магмы. Вертолёт просел, но Марина тут же среагировала и добавила обороты. Мы начали медленно подниматься. Меня подхватили за руки и втащили внутрь. Машина легла на бок и ухнула вниз. Это Марина выполнила боевой разворот, чтобы быстрее уйти. Двигатели ревели. Народ пытался удержаться. Салон в дыму. Так это на мне одежда горит! Сдёрнул куртку, кое-как сбил пламя.

Вертолёт бросало из стороны в сторону. Вцепился во что под руки попалось. Это продолжалось минут пять. Потом полёт выровнялся. В этой модели кабина экипажа отдельно. Осмотрелся. Люди приходят в себя. Глянул в иллюминатор, под нами вода. Над люком в кабину зажглась зелёная лампа. Можно заглянуть.

— Ну как?!