— Нет, — сказал Пирс. — А ты слышал?
— Возможно…
Пирс не стал ничего уточнять, поскольку к тому времени мы уже добрались до Макгонагалл, встречавшей нас у входа в класс.
— Поторопитесь, — сказала она. — Сегодня у нас много работы.
Как и остальные преподаватели, последнее время профессор Макгонагалл была беспокойной и нервной. На трансфигурации я работал так же активно, как и на чарах, но сейчас, после происшествия в коридоре, было трудно не связать очевидные факты воедино. Палочка Левиафана вела себя странно, и мои магические способности были здесь не при чем. Если голос, который я слышал, действительно существует, то она среагировала именно на него — точнее, на его обладателя. Возможно, конечно, что голос был у меня в голове — к примеру, из-за переизбытка энергии, — но с какой стати палочке вдруг выкидывать такие фортели? Ничего подобного в книге, рекомендованной мне Флитвиком, описано не было.
Я размышлял над этим во время урока, стараясь по возможности контролировать интенсивность заклинаний, чтобы не разорвать несчастную мышь на клочки. Макгонагалл, тоже составившая индивидуальный план для нашей работы, задала мне послойную трансфигурацию — я должен был создать животное из обыкновенной кости: начать со скелета, постепенно наращивать сухожилия, хрящи, мышцы и завершить все это белой шкуркой. Анатомический атлас помог мне не слишком — сотворенная мышь едва ходила, хромала на обе передние лапы, а ее череп больше напоминал птичий.
— Для первого раза неплохо, — сказала Макгонагалл, косясь на ковыляющее по парте существо. — Только в следующий раз сделайте ее хотя бы в два раза меньше.
Для лучшего понимания анатомии я создал мышь полтора фута длиной, и в самый разгар моих экспериментов Пирс отсел за другую парту, сказав, что опасается, как бы мое чудовище не позавтракало его рукой.
Вечером я раскрыл сверток, присланный мне отцом Пирса. В нем оказался мешочек и письмо.
«Мистер Ди, — начиналось письмо, — я был чрезвычайно впечатлен тем подарком, что прислал мне Трент. У вас безусловный талант художника, и я не сомневаюсь, что, реши вы связать свою жизнь с искусством, вас ожидает большое будущее. У меня есть деловое предложение. Возможно, Трент рассказывал, что я коллекционер, в том числе и предметов искусства. Также у меня есть множество знакомых, которые могли бы быть заинтересованы в приобретении ваших работ. Я буду благодарен, если вы пришлете мне несколько своих рисунков — не обязательно подобной тематики, а тех, что сами сочтете интересными. Возможно, я или кто-нибудь другой приобретем их за достойную цену. В любом случае, даже если это предложение покажется вам неинтересным, напишите мне ответ и отправьте с Летой.
Деньги, что я вам прислал, не плата за подарок. Считайте это меценатством, вкладом в ваше будущее творчество. Я, как и многие коллекционеры, заинтересован в том, чтобы магический мир прирастал талантами. Не воспринимайте это как аванс и не считайте себя обязанным высылать мне свои работы, если вы того не хотите.
С уважением, Клайв Пирс».
Я протянул письмо Пирсу:
— Прочти-ка.
Пока Пирс читал, я высыпал из мешочка деньги и начал их подсчитывать.
— Ничего себе! — восторженно произнес Флетчер. — Сто галеонов! Это же целое состояние!
Я не знал, много это или мало, но огромных размеров золотые произвели на меня некоторое впечатление.
— И что на это можно купить? — спросил я.
— Сто галеонов — это неплохие деньги. Хотя, конечно, не состояние, — сказал Нотт со знанием дела. Я подумал, хватит ли их на новые ботинки, но спрашивать не стал. Пирс, наконец, дочитал письмо и положил его на кровать.
— Ну поздравляю, — сказал он. — Начинаешь карьеру.