— Это что? — спросил очкарик, копавшийся теперь в ящиках моей тумбочки.

— Ключ, — ответил я и натянул на себя свитер.

— Вижу, — сказал мужчина. — Ключ от чего?

— Не знаю, — буркнул я. — Мне его по завещанию оставили.

— Возьми, потом разберемся, — сказал тот, что стоял у кровати Нотта. — И книгу не забудь.

Я выложил из рюкзака все учебники и конспекты и начал думать, что же мне с собой взять.

— Быстрее, Ди, — поторопил мой собеседник. Я бросил в рюкзак мешочек с галеонами, перья, несколько листов бумаги, чистую футболку и застегнул молнию. Мужчина указал на дверь, и брюнет открыл ее, пропуская меня вперед.

Замок был тихим и пустынным. Портреты спали, двери в Большой зал оказались закрыты, мусор, валявшийся в холле, убран. На улице выяснилось, что сейчас ночь; значит, я проспал больше половины суток. Посреди залитого лунным светом двора стояло несколько человек. Обогнув груду камней, мы направились к ним, как вдруг небо над лесом за воротами озарила яркая вспышка красного фейерверка. За первой вспышкой последовала вторая, потом еще одна, и я понял, что празднование победы переместилось из школы в Хогсмид.

По мере нашего приближения один из людей во дворе создал для нас портал. Он сделал это точно так же, как Дамблдор, заколдовавший для меня подсвечник перед домом с кольцом-крестражем, только сейчас вместо подсвечника в воздух взлетел небольшой металлический шар. Когда мы подошли, мой сопровождающий вежливо, но крепко взял меня за руку и, ни слова не говоря, коснулся портала.

Я думал, мы окажемся рядом с телефонной будкой у Министерства или даже в нем самом, однако пунктом нашего назначения были места куда более отдаленные, и там действительно оказалось холодно.

Мы стояли на каменной площадке, на вершине продуваемой всеми ветрами голой скалы. Рядом располагался маяк, чей мощный прожектор был направлен в море, выхватывая из сумрака небольшой фрагмент гигантского сооружения, которое невозможно было окинуть одним взглядом или осветить одним прожектором.

Передо мной высился Азкабан. Хотя я никогда не видел его изображений, ничем другим это место быть не могло. Если первое впечатление от величественного замка Хогвартса вызывало ощущение уюта и тепла, то Азкабан рождал благоговейный трепет, подавляя своими размерами и строгой аскетической архитектурой. Он не стоял на острове — он сам был островом, вырастая из морских вод и возносясь к облакам на высоту небоскреба. Я и не предполагал, что среди волшебников столько преступников: внутри подобного сооружения могла скрываться не одна тысяча камер.

— А я думал, вы не авроры, — произнес я, с невольным восхищением разглядывая исполинский Азкабан. Мужчина выпустил мою руку и теперь стоял рядом, позволяя вдоволь насладиться видом тюрьмы.

— Мы не авроры, — кратко ответил он. — Нам сюда, — и указал на вход в маяк.

Внутри круглого помещения находилось несколько столов, за которыми сидели колдуны, а по стенам стояли охранники с палочками в руках. Никакой лестницы наверх, к прожектору, я не увидел. Один из колдунов занес мои данные в картотеку и предупредил, что любая попытка колдовства на территории Азкабана будет считаться нарушением режима и повлечет за собой санкции. У меня забрали рюкзак, обещая вернуть его после досмотра, и мой сопровождающий воспользовался еще одним порталом, чтобы пересечь пролив и попасть внутрь тюрьмы.

Мы очутились в похожей круглой комнате, но стены здесь не покрывала штукатурка, а само помещение было гораздо больше. На этом этапе конвоир передал меня двоим местным охранникам, и мы вышли в коридор.

Казалось, что в Азкабане, от которого у Хагрида остались такие тяжелые воспоминания, должна быть темнота, сырые, покрытые плесенью стены и низкие потолки, словно в застенках средневековой инквизиции, однако то, что я успел увидеть за краткое время прохода по коридору, явилось едва ли не полной противоположностью этому представлению. Здесь было довольно тепло, а свет излучали прикрепленные к потолку овальные лампы. По обе стороны коридора располагались металлические двери без ручек и номеров, но с нарисованными на них квадратами разного цвета, и у одной такой двери, чей квадрат был наполовину фиолетовым, наполовину белым, мы и остановились.

Второй охранник коснулся квадрата палочкой, и дверь утратила плотность, превратившись в полупрозрачный мираж и открыв за собой довольно просторную камеру с десятком сидевших в ней человек. Охранник подтолкнул меня к призрачной двери, и я шагнул внутрь, почувствовав, будто прохожу сквозь холодный водопад.

При моем появлении люди начали поднимать головы, чтобы посмотреть, кого к ним привели. Справа от двери, на самом краю металлической лавки, я увидел Амикуса Кэрроу.

— Линг! — воскликнул он, и в ту же секунду из угла камеры раздался громкий смех.